Judenfrei
(Юденфрай (нем.) — свободно от евреев. — Прим. авт.)

«Кто мог пережить, должен иметь силу помнить»
Т.Герцль

На IХ форте воздвигнут мемориальный комплекс в память о расстрелянных на этом форте во время нацистского нашествия. На снимке виден 32 метровый монумент, сооруженный в 1984 году. Автор проекта — скульптор А.Амбразевичиус. На переднем плане Захарий Грузин — бывший узник Каунасского гетто. Сколько всего погибло людей на IX форте точно не известно. В одних документах приводится цифра 80000, в других — 120000. Из рапорта того же Зегера известно, что за короткий период в пять с половиной месяцев с начала июля по 15 декабря 1941–го года) в Литве погибло от рук нацистов и их приспешников более 136000 человек.

Об акции 4-го февраля можно прочитать в разных книгах, написанных бывшими узниками Каунасского гетто. Вот что писал Иосиф Гар, член совета старейшин гетто, в книге «Гибель евреев города Ковано», изданной в Мюнхене в 1948 году:

«…Одежду поприличнее и пальто было приказано, без всякого объяснения, снять и оставить на месте. Всех погнали на близлежащую площадь. Те семьи у кого были удостоверения Йордана отделили...»

«… заколотили окна и двери госпиталя и подожгли.

В госпитале тогда находились более 60 больных и медперсонал, все они сгорели заживо…»

«…Больных из хирургического госпиталя и стариков из дома престарелых поместили в грузовики и отправили на IХ форт. Туда же отправили 200 детей из приюта вместе с воспитателями…»

Я видел как охрана, стреляя в воздух, перегоняла через виадук в «Большое гетто» беспомощных, растерянных и ошалевших от страха и пережитого людей. Несчастные, во время селекции попавшие на «хорошую» сторону, двигались не понимая, что с ними случилось. Все кого-то искали: мужья искали своих жен, матери — детей, искали своих близких и не верили что акция закончена, что ангел смерти их пожалел.

Через 24 дня, 28 октября, гестаповцами при помощи «партизан» была проведена следующая «Большая» акция. В этот день на форт были отправлены 10000 жителей гетто: мужчин, женщин и детей (40 % жителей гетто того времени).

Никакие удостоверения на этот раз не принимались во внимание.

Во время «Большой акции» были расстреляны моя тетя и четверо её детишек (они прожили после расстрела моего дяди всего два месяца)…

Судьба каждого из нас была в руках эсэсовских палачей и их приспешников. Гестапо сдержало свое обещание обеспечить «немецкий порядок» в городе. Никто в гетто не был в безопасности и не мог знать, что случиться с ним через минуту. Акции проводились в любое время по разным предлогам и поводам: акция на меховые изделия (немцы мерзнут в Германии и на фронте под Сталинградом), акция на книги и синагогальные принадлежности... После того как Эстония и Латвия оказалась юденфрай, в Каунасе проводились акции по переселению тысяч людей в Ригу и в Клоога (Эстонию) на торфоразработки и другие работы. Была даже «Сталинградская акция» (еврейские меховые изделия не помогли солдатам Паулюса).

Самая страшная была акция на детей. Её провели с особой жестокостью уже после превращения Каунасского гетто в концлагерь. В этой акции участвовали не только СС, но и «партизаны» и власовские подразделения. Я к тому времени находился в одном из лагерей близ аэропорта. Жутко становится только от одного названия «Детская акция».

Видел что творилось в лагере, когда мы, под двойным конвоем, эссесовским и власовцев, вернулись туда с работы на аэродроме. Видел что творилось с матерями и отцами, не нашедшими своих детишек. По рассказам солагерников, которые находились во время акции в лагере, детей выманили на улицу музыкой и грузили в грузовики, а тех детишек, которые спрятались, вытаскивали из под нар собаками или подкалывали штыками. Матерей, которые не отдавали своих детей, избивали до полусмерти и забрасывали в машины вместе с ребёнком. Что творилось тогда в гетто, я не знаю. Одно известно, что за один день не сумели найти и отобрать всех детей. Акция продолжалась два дня. Часть детей увезли на IX форт, а другую отправили в Освенцим (Аушвиц). Во время этой акции 27 и 28 марта 1944 года только из Каунаса увезли 2000 жертв, в основном, детей до 12 лет и взрослых старше 55 лет.

Рассказывали, что во время «Детской акции», когда в дома заходили полицейские или власовцы, матери отдавали все что имели, умоляя бандитов оставить ребенка. Те забирали свою дань, уходили и в след посылали другого, тот избивал женщину до полусмерти и забирал ребенка иногда вместе с матерью.

В июле 1944–го была последняя акция. На сей раз акция по ликвидации гетто и отправке остатка его жителей в концентрационные лагеря Штутгофф и Дахау…

Не только евреев Каунаса расстреливали на IХ форте. Туда направляли транспорты из многих оккупированных нацистской Германией стран. Все планировалось заранее. На 5-ти гектарной площади форта всегда были приготовлены стандартные рвы длиной в 200 метров, глубиной в 2 и шириной в 3 метра. Конвейер смерти работал беспрерывно: когда одну группу жертв выводили ко рвам на расстрел, в то же самое время заставляли раздеваться очередных. «Немецкий порядок» не терпел простоев.

В конце ноября в Каунас стали прибывать транспорты евреев из Германии, Австрии, Франции, Чехословакии и многих других стран Европы. Всех их переправили на IX форт и расстреляли.

Обратимся к дневникам и документам.

Доктор Елена Куторгене–Буйвидайте, член подпольной антифашистской партизанской организации в гетто, 4-го декабря 1941 года, записала в своем дневнике:

«…десятки тысяч евреев были привезены сюда из-за границы. Я видела, как сюда привезли большую группу крепкого вида молодых девушек и парней. Многие были очень красиво одеты, несли чемоданы. Все были в хорошем настроений. Они разглядывали все вокруг. Они рассматривали наш город с удивлением. Им сказали что их сюда везут на работу и предложили взять собой самые лучшие вещи. Рассказали, что еще вечером молодые люди ни о чем не подозревая танцевали весь вечер. Назавтра их увезли и группами по 50 человек расстреляли. Литва получила вывеску «Кладбище евреев Европы...»

Генерал СС и командир оперативных групп «A» Franz Valter Stahlecker в рапорте от 3-го января 1942 года писал: «…первые пять эшелонов, которые должны были быть направлены в Ригу, отправлены в Каунас…»

Из дневника Зенонаса Блинаса, генерального секретаря националистической партии Литвы:

«…12.1.42 — слышал, что в Литву привезли крепких и красивых евреев из Чехословакии. Всех их расстреляли… Пьяный солдат горланил о том, что они не хотели копать могилы. Они стояли взявшись за руки и пели Чехословацкий гимн. Вечное проклятие…»

Возникает вопрос, почему фашисты направляли эшелоны евреев со всей Европы именно в Литву? На это мы можем найти простой и страшный ответ, познакомившись с некоторыми материалам следствий, дневниками и другими источниками. Может показаться странным, но церковь вместо того, чтобы способствовать миру, сыграла не последнюю роль в гибели сотен тысяч евреев. На процессе в Нюрнберге был обнародован документ за № ND 2849 от 16-го августа 1941 года в котором представитель гестапо сообщил в Берлин следующее:

«Мы установили, что согласно рапорту из религиозных кругов архивискуп Бризгис (глава католической церкви) запретил всем священникам оказывать какую-нибудь помощь и любое содействие евреям». Находим сведения, даже фотографии священников с оружием в руках, свидетельствующие о личном участии в расправах над мирными согражданами. А раз церковь не запрещает, то сам Б-г велел убивать и грабить. Охотников было предостаточно. В начале войны были организованы погромы и грабежи, потом погромщиков, у которых руки были уже запачканы в крови, привлекли в полицейские добровольческие истребительные батальоны. Эти спецподразделения гестапо, после усиленной «тренировки» в Литве, «успешно» потом использовались в прифронтовых районах и в других странах Европы.

Свидетельства об участии в экзекуциях и зверстве этих добровольцев, а их в двадцати батальонах было 8388 (хватило на всю Европу), можем найти в разных источниках.

Из дневника того же Алоизаса Блинаса:

«…сегодня, 18 сентября, я беседовал с руководителем 1-го полицейского батальона, майором Шимкусом, о прекращений расстрелов евреев. Однако рвы были приготовлены…»

«…30 сентября 1941 г. Сегодня, пьяные солдаты (полицейского) батальона болтались по городу (Каунас). Они сообщили что едут в Ригу, там они проведут приятное время… Закончат они с евреями до пятницы?… Неужели литовцам будет присвоена почетная роль убийц и палачей?»

30-го октября 1941 года командир Слуцкого округа Карл писал в Минск верховному комиссару Вильгельму Кубе:

«…Лейтенант Бразда доложил мне, что в течении 2-x дней он истребил всех евреев города Слуцка… Я вынужден констатировать тот факт, что акция прошла с извращенной и изощренной жестокостью (садизмом)… прошу сделать мне одолжение и в будущем избавить меня от этого подразделения…»

«Я был любителем пострелять» — эти слова произнёс на суде командир отделения 1 (13) полицейского спецбатальона Матюкас (бывший печатник, а потом зубной техник). Этот бандит на суде хвастался: «в этом батальоне я получил третью профессию, профессию истребителя…»

Во время суда выявилось, что многие из подследственных уже были неоднократно осуждены за кражи, изнасилования, грабежи.

Начальник тюрьмы и IХ форта в Каунасе Игнас Вилевичюс был схвачен на границе во время возвращения из Германии в Литву и предан суду. Суд состоялся в 1945 году в Вильнюсе. Вот некоторые выдержки из его сообщения на суде:

«Прибывающих евреев на IХ форт не регистрировали. Их строили по четыре человека в ряд и по сотне в колонне и отправляли ко рвам. На определенном расстоянии их заставляли раздеваться, потом загоняли в рвы и там расстреливали».

Как же нацисты могли отказаться от таких неожиданных и старательных помощников? Использовали везде. Не зря тогда А.Блинас записал в дневнике следующие строки:

«…13.12. 41. Я не могу понять тот факт, что Литва превращена в морг для расстрелянных евреев, покинувших Германию по выданным им там визам, что мы стали наёмными убийцами, и что нас снимают для кинохроники, а немцы, в то же время, остаются в стороне…»

Да, гестапо не афишировало свои действия. Наоборот, все службы, которые были заняты истреблением мирного населения, были вынуждены дать клятву молчания. Всё было засекречено. На запросы куда делись люди было положено отвечать «адрес не известен», или «отправлены в неизвестном направлении», или «прибыл в место назначения».

Еще 30-го апреля 1942 года глава гестапо Генрих Мюллер издал особый декрет под кодом «Операция 1005», в котором возложил на полковника СС Пауля Блобеля миссию по выявлению и уничтожению следов преступлений нацистов. По этому плану во многих лагерях смерти, где крематории были недостаточной мощности, чтобы сжигать все жертвы, тела сжигали в подготовленных для этой цели глубоких ямах. Такие места было не только в Штуттгофе, Собиборе, Треблинке, но и во многих других местах, где зверствовали фашисты.

И вот в августе 1943-го по городу и гетто распространился слух, что на IХ форт стали отправлять дрова, керосин и шанцевый инструмент. А потом узнали, что из тюрьмы на IХ форт переправили группу еврейских партизан Каунасского гетто, пойманных при попытке уйти в леса.

В гетто началась паника, ждали очередное «наказание». Потом передали, что издалека видно, что на территории IX форта горят костры. Но что там делается никто не знал.

Тайна эта открылась 25 декабря 1943-го года, когда убежали все заключенные форта. Несмотря на то что 64-х заключенных стерегли 35 эсесовцев, смертники ночью сумели убежать через скрытый дальний коридор, сделав в толстой железной двери лаз. Беглецы связались с подпольной партизанской организацией в гетто. Им предоставили надежное укрытие в городе, потом переправили в леса к партизанам. Это был единственный побег за всё время использования форта в качестве места заключения и истребления людей.

Беглецы составили акт, в котором описали всё, что видели и пережили.

Кроме партизан гетто там находились советские военнопленные, которых привезли из других лагерей. Думали на расстрел, но оказалось что с расстрелом тогда эсесовцы решили повременить. Заключенным объявили, что они сейчас находятся в распоряжении команды, которая будет заниматься особо важной для рейха работой. Никого не отпустят пока не кончится «особо важная» операция. Надо было раскрывать рвы, где лежали тела убитых, делать из них штабеля: слой тел, слой бревен... по 800 тел в штабеле. Потом штабеля обливали керосином и поджигали…

Впоследствии было выявлено, что операция была закодирована шифром «1005-В». Тем же шифром, что Мюллер закодировал свое послание. Под кодом «1005» но с разными буквенными приставками (А, В) «работали» много других команд. Например, в Саласпилсе (Латвия), где было расстреляно огромное количество детей, работала команда заключенных из 90 человек. Операцию держали в таком строгом секрете, что на каждого заключенного, занятого эксгумацией и сжиганием тел, был выделен эсесовец. Обычно после окончания работ, заключенных расстреливали. После чего эсесовцы перебирались в следующее место, там набирали новых работников и продолжали свое «особо важное задание рейха» под шифром «1005».

Неоднократно я имел возможность убедиться, что люди не могут поверить, что было такое зверство. Мне иногда и самому не верится, что я прошел через все акции, что был в гетто и концлагерях, что все это было в действительности. Я мало и редко рассказывал людям об этих событиях. Но как-то раз, после семинара в Челябинске, я ехал домой в одном вагоне со специалистами из Литвы. (Это случилось после встречи с бывшим «партизаном»). Я некоторое время охотно поболтал с земляками, потом перешел в свое купе. Не знаю почему, но после встречи с литовцами, меня прорвало и я начал рассказывать своим попутчикам по купе, москвичам, о детской акции, о фрау Марте и её муже и что-то еще, точно не помню. К сожалению я не обратил внимания на их реакцию и все рассказывал и рассказывал почти до утра. Утром я расстался с ними. Они поехали дальше. Через год или два я приехал в Москву на очередной семинар. Когда мои бывшие попутчики москвичи меня увидели, они повели себя как-будто мы не знакомы. Лишь одна их них подошла потом ко мне и сказала: «Коллега, вы наверное и сами не помните, что тогда наговорили в купе и как напугали нас своими рассказами. Мы до Москвы так и не могли заснуть. Зачем это вам надо было?» Она извинилась и сказала, что они тогда подумали, что я или очень пьян, или ненормальный. Вот такой был урок. Люди не могли поверить что такое могло случиться!

А как быть с новыми Йорданами, Рауками, Матюкасами или другими «любителями пострелять?»

Блобел Раул, СС стандартенфюрер (полковник), лучший друг Эйхмана, был осуждён во время Нюрнбергского процесса в 1948 году и повешен 8-го июня в Ладсбергской тюрьме.

Йордан Фриц — гауптштурмфюрер С.А.— убит в августе 1942 года близ Ржева.

Раука Гельмут — гауптшарфюрер СС (ст. фельдфебель) — был пойман в Канаде. Покончил самоубийством в тюрьме во Франкфурте в 1982 году.

Далуеге Курт — обергрупенфюрер СС (генерал), приговорен к смертной казни и повешен в Праге в 1946 году.

Шталелкер Франц — бригаденфюрер СС (генерал майор, глава полицейских спецподразделении) — убит партизанами в марте 1942 года.

Кубе Вильгельм — верховный комиссар в Белоруссии — убит партизанами в 1943 году.

Вилявичюс Вилюс — капитан, начальник тюрьмы и IХ форта — пойман во время перехода границы из Германии в Литву. Был осужден советским судом в 1945 году.

Барзда Йозас — лейтенант, руководитель подразделения №1 (13). Бежал в Германию. В декабре 1944 десантировался с самолета, упал в трясину и утонул недалеко от границы с Германией...

 Версия для печати