Мы построим третий храм

Продолжение. Начало см. «Спектр» №12 2001г., №1, №2 2002г.

Макет Иерусалимского Храма.

Существует много мнений о том, что произошло с Шхиной, с Б–жественным Присутствием в Первом Храме после того как он был разрушен. Одни мудрецы Талмуда говорили, что Шхина покинула Храм после его разрушения, поэтому во многих молитвах мы просим Г–спода о возвращении в Цион. К примеру, в молитве Шмоне Эсре: «Да увидим мы своими глазами как вернёшься Ты по милосердию своему, в Цион. Благословен Ты, Г–сподь, возвращающий Свою Шхину в Цион». Забегая вперёд, скажем что мудрецы говорили об отсутствии пяти вещей во Втором Храме, которые были в Первом, одно из них — отсутствие Шхины.

Согласно другой традиции, несмотря на то, что Храм разрушен, он остался в своей святости и Б–г не покинул этого места. Сказал рабби Аха: «Шхина» никогда не покидала Западной стены Храма как сказано (Песнь Песней 2:9): Вот Он стоит за нашей стеной. (Шмот раба 2:2) Также согласно Рамбаму святость Иерусалима и Храмовой Горы нерушима и неприкосновенна, даже если язычники завладеют Храмовой Горой и изгонят евреев.

Эти две точки зрения не противоречат, а скорее дополняют одна другую: не Шхина покинула Храмовую Гору, а нас покинула способность её воспринимать. Поэтому когда мы просим о возвращении Б–жественного присутствия на Храмовой Горе, на Ционе, мы на самом деле просим о возвращении нам способности воспринимать Присутствие Б–га так явно как это было во времена Первого Храма.

«Источники описывают, что в год разрушения Первого Храма один молодой греческий философ посетил Израиль. До этого, ознакомившись со всеми философскими течениями родной Греции, он успел побывать в других странах, где беседовал с мудрецами и постигал тайны чужих культур. Возвращаясь из Египта, он решил завернуть в Иерусалим, где ожидал встретить кого–нибудь из еврейских мудрецов. На развалинах Храма он действительно обнаружил одинокую фигуру старца, плачущего на камнях поруганной святыни. Философ удивился и спросил: «Скажи, что можно обнаружить в камнях такого важного, что утратив эту важность, человек станет плакать? И даже предположив, что в них было нечто важное, — достойно ли мудрецу рыдать о прошедшем? Ведь плачь — удел женщин и детей!» На что евреи, подняв лицо, спокойно заметил, что лучше бы чужеземец, считающий себя учёным, побеседовал с ним по интересующим его вопросам, а не делал замечания на тему — достойно ли мудрецам плакать о прошедшем и утраченном. Грек задал свои вопросы — те же, что задавал в Египте и других странах: кем создан этот мир, что такое человек, что является пространством, есть ли творец у времени, и т.п. Еврей коротко ответил на все вопросы. Философ, поражённый глубиной ответов, воскликнул: « Да от женщины ли ты рождён, о учитель?!» В конце старик заметил, что все эти знания его народ получил посредством Храма, который теперь лежит в развалинах. После чего они расстались. Правда, в конце беседы грек ещё раз спросил, каков толк в слезах о том, чего уже нет. «Не о прошлом я плачу, — услышал он в ответ, — а о будущем, но тебе это уже не понять». Так описывается встреча великого древнегреческого философа Платона и великого еврейского пророка Ирмеягу». (Моше Пантелят. От Синая до наших дней.)

Пророк Йешаягу (Имя Йешаягу означает «Г–сподь — спаситель» — Прим. авт.), сын пророка Амоца, был главой Сангедрина и пророчествовал во время правления четырёх царей: Узиа, Йотам, Ахаз и Хезекия. «Это было традицией — пишет Арье Каплан, — что пророки записывали свои пророчества незадолго до смерти, подобно тому, как сделал Моше. Однако пророчества, сказанные публично, провозглашались и записывались Сангедрином. Так как Йешаягу был убит Царём Менаше, у него не было возможности записать свои пророчества самому. Это было сделано Сангедрином, установленным царём Хезекией». (Aryeh Kaplan. Handbook of Jewish Thought.)

Убитый до разрушения Первого Храма, Йешаягу предвидел и падение Иудеи от рук вавилонян, и изгнание евреев из Циона, но также и возвращение евреев в Цион, и низвержение могучих держав Ассирии и Вавилона.

«Так как помилует Г–сподь Яакова и снова изберёт Израиля, и даст им покой на земле их. И присоединяться к ним чужеземцы, и пристанут к дому Яакова. И возьмут их (израильтян) народы, и приведут в место их, и дом Израиля примет народы в наследие на земле Г–сподней как рабов и рабынь. И возьмут они в плен пленивших их, и властвовать будут над угнетателями своими». (Йешаягу 14:1—14:2)

«И Я восстану на них, — говорит Г–сподь Цеваот, — и уничтожу имя Бавэля и сына его, и внука — говорит Г–сподь. И сделаю Я его наследием ежа и стоячими болотами, и смету его метлою уничтожения, — говорит Г–сподь Цеваот, клялся Г–сподь Цеваот, говоря: как задумал Я так сбудется, и как решил Я, так и свершится: Сокрушить Мне Ашшура (Ассирию) в земле Моей и попрать мне его на горах Моих, и снято будет с них (израильтян) его, и бремя его будет снято с плеч их». (Йешаягу 14:22—14:25)

Пророчествовал Йешаягу, однако, не только о падении Вавилона и Ассирии, н не только о величии Израиля, но также о совершенно невиданных вещах, о принципиально другом миропорядке на земле. Вот фрагмент из его пророчеств, пожалуй самый популярный и наиболее часто цитируемый:

«Вот слово о том, что видел Йешаягу, сын Амоца, о Иудее и Иерусалиме: И будет, в последствии дней утвердится гора Дома Г–сподня как вершина всех гор, и возвыситься над холмами, и устремятся к ней все народы. И пойдут многие народы и скажут: «давайте взойдём на гору Г–сподню, в дом Б–га Яакова, чтобы Он научил нас путям Своим и чтобы мы пошли по стезям Его». (Речь идёт о семи заповедях Ноаха, согласно комментариям Рабби Арье Каплана). Ибо из Циона выйдет Тора и из Иерусалима — слово Г–сподне. И будет Он судить народы и даст поучения многим народам, и перекуют они мечи на орала, и копья свои — на садовые ножницы, не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать». (Йешаягу 2:1–2:4)

Пророчествует Йешаягу также о человеке, потомке царя Давида, который станет во главе подобных преобразований мира — и снова речь не идёт только об избавлении евреев и восстановлении государственности. Йешаягу видит нечто такое, чего ещё не бывало до сего дня в истории человечества, наполненной войнами, конфликтами и раздорами как между отдельными людьми так и между целыми народами.

«И выйдет отросток из ствола Ишая (имя отца царя Давида), и даст плоды побег, что от корней его. И снизойдет на него дух Г–сподень, дух мудрости и понимания, дух совета и силы, дух знания и боязни Г–спода. И исполнит Он его духом боязни Г–спода: и не по взгляду глаз своих будет он судить, и не по слуху ушей своих будет он решать дела. Но будет по правде судить он бедных и решать справедливо дела кротких людей страны, и бить будет он страну бичом речей своих, и духом уст своих умертвит нечестивого. И справедливость будет препоясаньем чресл его, и честность — поясом на бёдрах его. И волк будет жить рядом с агнецом, и леопард будет лежать с козлёнком, и телец, и молодой лев, и вол будут вместе; и маленькой мальчик будет водить их. И пастись будет корова с медведем, детёныши их будут лежать вместе, и лев будет есть солому как вол. И будет играть грудной младенец над норою кобры, и отнятое от груди дитя протянет руку свою к логову гадюки. Не будут делать зла и не будут губить (разрушать) на всей Моей святой горе, ибо полна будет земля знанием Г–спода как полно море водами. И будет в тот день: к корню Ишая, что станет знаменем для всех народов, — к нему обратятся народы, и мир будет славой его. И будет в тот день: Г–сподь снова, во второй раз, протянет руку свою чтобы возвратить остаток народа Своего, который уцелеет, из Ашшура и из Египта, и из Патроса, и из Куша, и из Эйлама, и из Шинара, и из Хамата, и из островов моря (Патрос — верхний Египет, Куш — Эфиопия, Эйлам — восточная часть Вавилона, Шинар — область в Месопотамии, Хамат — область в Сирии.). И подаст Он знак народам, и соберёт изгнанников Израиля, и разогнанных из Иудеи соберёт от четырёх концов земли. И исчезнет зависть Эфраима, и враждующие с Иудою будут истреблены. Эфраим не будет завидовать Иуде, и Иуда не будет враждовать с Эфраимом». (Йешаягу 11:1–11:13)

Такого человека, потомка царя Давида, под руководством которого жизнь на земле перейдёт в новую фазу своего существования, стали называть «Мессией», на иврите «Машиахом», что дословно означает помазанник на царство. (Кстати, не спаситель! Спасителем еврейская традиция называет Б–га)

История знала много лжемессий, людей, выдававших себя за Мессию (Машиаха), о котором пророчествовал Йешаягу, но фальшивость их заявлений очевидна каждому, кто откроет глаза и посмотрит вокруг: разве на земле прекратились войны, и люди не создают новые виды вооружения, разве собраны разбросанные по всему миру евреи, и волк живёт рядом с агнецом (ни фашисты, ни арабы не пытаются уничтожить евреев?!), разве земля наполнилась знанием Б–га, и не оскверняется Храмовая Гора?!

С другой стороны еврейская традиция говорит, что в каждом поколении живут люди, которые в тайне готовятся к роли Машиаха. Однако время до сих пор не пришло, и эти люди умирают, часто в безызвестности, унося тайну с собой.

Голос великого пророка Ехэзкеля (Само имя Ехэзкель означает «Г–сподь усилит» — Прим. авт.) стал слышен в Вавилоне, куда он был приведён вместе в тысячами других пленённых евреев. Жил он тогда у реки Кевар, являющейся ответвлением Еффрaта, скорее всего в городе Ниппур или его окрестностях. Именно здесь археологи нашли среди развалин древних городов документы письменности эпохи вавилонского пленения, в которых были многократно упомянуты еврейские имена и еврейские названия поселений в районе Ниппура: «Тель–Авив» — Холм весны, «Тель–Мэлах» — Холм соли, «Тель–Хараса» — Холм глиняных черепков. Начало его пророческой деятельности относится ещё ко времени Храма, в котором он служил, будучи по рождению коэном. Однако, если до разрушения Храма, его слова, подобно словам Ирмеягу, были предупреждением о грядущих бедствиях и разрушениях, то во время вавилонского изгнания слова и тон пророка меняются: теперь он утешает своих братьев, учит выживанию в галуте, пророчествует о возвращении на Эрец Исраэль и восстановлении былого величия еврейского государства.

«…Так сказал Г–сподь Б–г: Хотя Я удалил их к народам и рассеял их по странам, но Я стал для них святилищем малым (на иврите, языке оригинала, «микдаш мэат») в странах, куда пришли они. Поэтому скажи: так сказал Г–сподь Б–г: и созову Я вас из народов, и соберу Я вас из стран, в которых были рассеяны вы, и дам вам землю Израиля. И придут туда, и удалят из неё все мерзости и все гнусности её. И дам Я вам сердце одно, и дух новый Я вложу в вас; и извлеку Я из плоти их сердце каменное, и дам им сердце из плоти — чтобы заповедям моим они следовали, и уставы Мои соблюдали и выполняли их; и будут Моим народом, а Я буду их Б–гом». Ехэзкэль 11:16–11:20)

Одним из самых потрясающих из всех известных пророчеств Ехэзкеля, пожалуй, является видение будущего Храма. Начинает он так:

«На двадцать пятом году изгнания нашего, в начале года, в десятый день месяца, в четырнадцатый год по разрушении города, в тот самый день была на мне рука Г–сподня, и Он привёл меня туда, в видениях Б–жьих привёл Он меня в землю Израиля и поставил меня на горе весьма высокой, а на ней словно бы город строящийся, с южной стороны; и привёл Он меня туда. И вот — муж, вид его подобен виду меди, и шнур льняной в руке его и трость для измерения, и стоит он в воротах. И говорит со мной муж этот: сын человеческой, смотри глазами своими, и ушами своими слушай, и обрати сердце своё ко всему, что я показываю тебе, ибо ради того, чтобы показать тебе, привели тебя сюда; возвести всё, что видишь ты дому Израиля». (Ехэзкель 40:1–40:4).

Итак, «муж, подобный виду меди», показывает Ехэзкелю Храм и на глазах пророка производит измерения всех помещений Храма, внутреннего и внешних дворов, ворот, а также объясняет назначение каждого помещения. После такого подробного и будничного описания размеров Храма тон пророка внезапно меняется: он чувствует как Шхина, Присутствие Б–га наполняет Храм:

«И повёл он меня к воротам, которые обращены к востоку. И вот слава Б–га Исраэля пришла с пути восточного, и голос Его — как голос многих вод, и земля озарилась славой Его... И пал я на лицо своё… И поднял меня дух и привёл меня во внутренний двор, и вот, слава Г–сподня наполнила дом. И слышал я голос, говорящий мне из дома, а муж стоял возле меня. И сказал Он мне: сын человеческий, вот место престола Моего и место ступней ног Моих, где буду обитать Я среди сынов Исраэля вечно, и не будет более дом Исраэля осквернять Имя святое Моё — ни они, ни цари их — блудом своим и трупами царей их, высотами своими для жертв». (Ехэзкель 43:1–43:7)

Теперь сам Г–сподь даёт Ехэзкелю описание жертвенника и порядка жертвоприношений, законы о коэнах и левитах. После описания служб в Храме Г–сподь рассказывает Ехэзкелю, как поделить землю Израиля между двенадцатью коленами Израиля. В заключение пророчества описываются двенадцать ворот Иерусалима — у каждого колена свой вход в город, и в последней фразе говорится «И имя города с того дня будет: Г–сподь там». Согласно Рабби Арье Каплану эта фраза означает, что Б–жественное Присутствие не покинет Иерусалим с того дня.

Сейчас пророчество Ехэзкеля называют пророчеством о Третьем Храме, хотя он жил до того, как Второй Храм был построен, и остаётся вопросом — знал ли он сам о том, что Второй Храм не будет тем о котором он пророчествовал?

«И сказал царь Ашпеназу, старшему из придворных своих, чтобы из сынов Израилевых царского и знатного происхождения привели мальчиков, у которых нет никаких изъянов, красивых видом и смышлёных во всякой мудрости, обладающих знаниями и понятливых в науке, у которых хватит сил чтобы служить в царском дворце, чтобы учить их грамоте и языку Касдим…И были среди них потомки Иуды: Даниэль, Хананья, Мишаэль и Азарья…» (Даниэль 1:3–1:4)

Даниэль (Имя Даниэль означает «Мой судья — Г–сподь». — Прим. авт.) стал известен и назначен главой придворных мудрецов после того, как разгадал сон царя Невухаднецара, подобно тому как когда–то Йосеф разгадал сон фараона.

После смерти Невухаднецара в 3364 году (397 до н.э.) и после смерти его сына в 3387 году (374 до н.э.) на трон восходит Белшацар (Валтасар). На третий год своего правления, решив по своим подсчётам, что семьдесят лет, о которых пророчествовал Ирмеягу уже прошли, устроил царь Балшацар пир во своём дворце и осмелел до того, что велел принести золотые и серебряные сосуды, которые его отец Невухаднецар вывез из разрушенного Храма. (Сам Невухаднецар не решался на это!) Сосуды принесли, и царь со своими сановниками стали пить из них вино, славя «богов из золота, серебра, меди, железа, дерева и камня». Вдруг, в самом разгаре пиршества, «появились пальцы руки человеческой и стали писать против светильника на выбеленной мелом стене царского дворца». До смерти перепугался царь и его сановники, позвали они всех придворных мудрецов, лекарей и магов, но никто не смог прочесть надпись. Тогда царица вспомнила о Даниэле и позвали его к царю. Придя во дворец, Даниэль ответил ему:

«…против Властелина небес поднялся ты, и сосуды из храма Его принесли к тебе, и ты с сановниками твоими, с жёнами своими и наложницами своими пили вино из них; и восхвалял ты богов серебряных и золотых, медных, железных, деревянных и каменных, что не видят, не слышат, и ничего не знают, а Б–га, у которого в руке душа твоя, ты не славил. Тогда и была послана Им кисть руки, написавшая эту надпись. И вот надпись, которая была начертана: «мэне, мэне, тэкел уфарсин». И вот смысл этих слов: «Мэне» — отсчитал Г–сподь дни царства твоего и завершил его. «Тэкел» — взвешен ты был на весах и оказался обличённым, «перес» — рассечено будет царство твоё и отдано Мадаю и Парасу».

Не дожив до утра этой ночи, царь Балшацар был убит Дарием, мидийцем и зятем Дария — Киром, персом.

Евреи читали молитвы три раза в день со времён праотцев Авраама, Ицхака и Яакова. После дарования Торы евреи использовали фрагменты Торы для молитв, одно время использовался текст десяти заповедей, достаточно рано были выделены три фрагмента Торы, составившие молитву Шма, которая начинается со слов: Шма Исраэль, А-д-о-н-а-й Элокейну, А-д-о-н-а-й Эхад. Слушай, Израиль, Г–сподь — Б–г наш, Г–сподь один.

После разрушения Первого Храма сформировалась молитва Шмоне Эсре (Восемнадцать благословений), в которую был включён целый фрагмент, посвящённый Храму:

«Протруби в большой шофар, возвещая о свободе нашей; и подними знамя, под которым соберётся народ наш, рассеянный по свету, и собери нас, всех вместе с четырёх сторон света в нашей земле…

И в Иерусалим, город Твой, по милосердию Своему возвратись, и обитай в нём, как обещал Ты, и престол раба Твоего, Давида, поскорей в нём утверди, и отстрой Иерусалим в скором времени, в наши дни…

Отнесись благосклонно, Г–сподь, Б–г наш, к народу Своему, Израилю, и молитву его прими, и восстанови службу в Святая Святых Храма Твоего, и молитву его прими с любовью, благосклонно, и пусть будет всегда желанно Тебе служение Израиля, народа Твоего…

И да увидим мы своими глазами, как вернёшься Ты, по милосердию Своему, в Цион. Благословен Ты, Г–сподь, возвращающий свою Шхину в Цион…»

(Из молитвы Шмоне Эсре) 

 Версия для печати