No.11 (053)

ноябрь 2002г.

Текущий номер Архив журнала О журнале ПодпискаПишите нам

В НОМЕРЕ:
А.Саттон
На пороге истории
А.Левин
В сердце тайфуна всего спокойней
Б.Шустеф
Мерзость
А.Энтова
Так кого же в Израиле дискриминируют?
Г.Брейгин
Планета невыученных уроков
Д.Прейгер
Большинство мусульман неплохие парни! Ну и что из того?
Я.Черниховская
Уголок фитотерапевта

СТОИТ ПРОЧИТАТЬ:
А.Саттон
На пороге истории №49, №53
А.Левин
В сердце тайфуна всего спокойней51, №52, №53
Раввин Ш.-Я.Вайнберг
Дал я перед вами землю
Последнее письмо солдата
Д.Инхоф
Мир на Ближнем Востоке
А.Левин
Мы построим третий храм №42, №43, №44
А.Леви
Мы пришли, чтобы изгнать тьму
Б.–Ц.Намат
Моя новая Шира
А.Левин
Не стой равнодушно при виде крови ближнего твоего №30, №31
А.Левин
Реб Шломэле
И.Молко
Свечи во тьме (№16)
Й.Новосельский
Души рассказывают (№№ 11, 12, 13, 14, 15)
АНТИСЕМИТЫ — ЕВРЕИ-ИЗРАИЛЬТЯНЕ

Ася ЭНТОВА 

Так кого же в Израиле дискриминируют?

Мои предыдущие собеседники из «Славянского Союза» и из «Союза Цыган» жаловались на то, что в Израиле обижают национальные меньшинства, не вводят русский язык как государственный и не дают им создать Палестинское государство, включающее всю территорию «от Нила и до Евфрата». Что ж, люди — не ангелы и вполне возможно, что «кто–то кое–где у нас порой» чем–то обижает, как это было принято говорить в СНГ, «людей некоренной национальности».

И вот я решила поискать людей, действительно подвергшихся у нас в Израиле дискриминации из–за национальной или религиозной принадлежности. Поскольку мои предыдущие собеседники не смогли привести мне ни одного конкретного примера, то я бросила клич по знакомым, и мне во множестве стали звонить и писать обиженные люди. Но все они жаловались на то, что столкнулись с антисемитизмом наших бывших сограждан, переехавших вместе с нами сюда с нашей «доисторической» родины. Об этом рассказывается, например, в напечатанной в мае в «Вестях–2» статье Шимона Бримана «Нацистское язычество: от Германии до Израиля». Такими случаями, которых в последнее время становится все больше и больше, занимается мой коллега Залман Галичинский, который организовал «Израильский центр информации и поддержки пострадавшим от антисемитизма». Он подчеркивает, что его организация уникальна, потому что в отличии от множества богатых и влиятельных организаций, возмущающихся случаями антисемитизма по всему миру, ни одна израильская инстанция, частная или государственная, не хочет признавать наличие антисемитов в самом Израиле. Все жалобы на приведенные случаи полиция рассматривает в графе «хулиганство». В общем, стараются замести проблему под ковер и надеются, что если проблему не замечать, то она исчезнет сама собой.

А мне очень хотелось узнать факты о дискриминирующем или шовинистском поведении сабр (Сабра — еврей, родившийся в Израиле. — Прим. ред.). Случай не заставил себя долго ждать. Вот какое письмо я получила недавно по электронной почте от своей хорошей знакомой, которая совершенно бескорыстно помогает мне в моей издательской и общественной деятельности в интернете. Привожу ее письмо без изменений, не указывая только имена и место работы действующих лиц.

«Дорогая Ася.

Мне хотелось бы рассказать Вам как подруге и единомышленнице об одном премерзком случае, происшедшим у меня на работе несколько дней назад. Если я не поделюсь с кем–нибудь, то просто лопну от злости.

Я, как Вам известно, живу «на севере диком» и работаю уже много лет в местном колледже — довольно большой и весьма уважаемой организации, со множеством отделений, факультетов и курсов. Я преподаю на факультете, готовящем воспитателей и учителей. В нашей местности очень много киббуцев. Нынешнее поколение киббуцников — люди в меру интеллигентные, образованные и приятные в обращении. Да вот беда: все поголовно убежденные «левые», и многие даже с приставкой «ультра».

Как я уже упомянула, эти люди в свое время получили бесплатное образование и, естественно, работают в основном «умственно». 80% преподавательского состава нашего колледжа — киббуцники.

Иногда бывает очень противно смотреть, как они заискивают перед арабскими студентами. Но еще больше меня раздражает их патологическая ненависть к поселенцам и к верующим евреям.

Поскольку я, со своей политической ориентацией нахожусь в нашем колледже в абсолютном меньшинстве, то я взяла себе за правило не ввязываться в политические споры, особенно после того, как один наш весьма уважаемый учитель назвал меня фашисткой (это меня, чьи предки были расстреляны немцами, и их останки лежат во рву под Симферополем).

Это было вступление, а сейчас я перейду к самому случаю.

В мои рабочие обязанности входит отбор студентов, набравших проходной балл на вступительных экзаменах.

Несколько дней назад пришла новая абитуриентка с прекрасными оценками, и я приняла ее на курс. Скромная, молчаливая девушка в традиционной одежде, указывающей на ее принадлежность к верующей части населения. Когда она вышла из нашего офиса, я услышала за спиной приглушенное шипение нашего уважаемого педагогического коллектива, и мой слух резануло бранное словечко «Досит» («религиозная»), обращенное к девушке, и в атмосфере «повисло» недовольство тем фактом, что девушка принята.

Через пару дней девушка снова появилась, на этот раз, чтобы забрать документы. Оказывается, случилось вот что: две наши учительницы позвонили ей домой и «убедили» ее в том, что наш курс для «неверующих», и ей нечего там делать.

Услышав такое, я просто взбесилась. Живо припомнилось, как меня на «доисторической родине» не принимали в университет из–за «пятой графы». Изменив своей привычке отмалчиваться, я влетела в кабинет моих уважаемых коллег и учинила там настоящий разгром. Не стану описывать, как я громила «квартиру критика Латунского», скажу только, что в результате, начальница нашего отделения извинилась перед девушкой и вернула ее на курс.

Вот к каким выводам я пришла, пытаясь спокойно обдумать происшедшее:

1. Еврейская девушка в еврейском государстве не может учиться в государственном учебном заведении из–за ее религиозной принадлежности к официальной религии государства Израиль — парадокс.

2. Проблемы профессиональной этики решаются с помощью голосовых связок: кто громче орет — тот и прав (в данном случае мои фонетические возможности победили).

Мне бы хотелось опубликовать этот случай, потому что не могу больше молчать, но я не знаю, как это сделать. Кроме того, если я назову наш колледж или имена его работников в данном контексте — это будет равносильно «плевку в колодец». То есть, я собственными руками нанесу ущерб своей же работе. Кроме того, хочу подчеркнуть, что приняли меня в нашем колледже очень радушно, и своей удачной абсорбцией я во многом обязана колледжу и его работникам (надеюсь это поможет Вам лучше понять, почему я так боюсь очернить его анти–рекламой. Это было бы неблагодарностью к людям, поддержавшим меня в трудное время).

Когда меня приняли на работу в колледж, я была новой репатрианткой, всего год в стране. Тогда открывали всевозможные курсы для новых репатриантов, и в колледже до зарезу требовался работник, знающий два языка. И поскольку я уже тогда хорошо владела ивритом, меня взяли. Один из учителей очень заинтересовался моей особой. Мы вели долгие разговоры, и постепенно он навел меня на интересующую его тему: считаю ли я, что Израиль обязан вернуть арабам «их» земли. Я так не считала. Он стал спорить, я не поддавалась. Спор продолжался на повышенных тонах до тех пор, пока не прозвучало в мой адрес это ужасное слово: «Фашистка». Я очень растерялась тогда, и поэтому он «остался в живых». Позже я узнала, что он активный участник движения «Шалом ахшав». Человек этот и поныне здравствует и процветает. Мы вместе работаем и даже улыбаемся друг другу при встрече (что поделаешь, в России мы «мирно» сосуществовали с антисемитами. Жизнь научила нас идти на компромисс). Но каждый раз, встречая его, я вспоминаю брошенное мне тогда оскорбление (оказывается быть «фашисткой» еще обиднее, чем «жидовской мордой»).

Так что я прошу не называть никаких имен, да и так уж ли важны имена? Ведь речь идет не о частном случае, а об общей тенденции «левых» ненавидеть свой народ.

С уважением. М.»

Я, как и моя подруга, не относимся к религиозной группе населения и с их проблемами мало сталкиваемся. Случай этот показался мне настолько вопиющим нарушением человеческих норм поведения, что я не могла не поделиться им со своими друзьями. Каково же было мое удивление, когда я услышала в ответ от своего знакомого (тоже нерелигиозного) — начальника отдела фирмы «хай–тек»:

«И у нас тоже существует дискриминация религиозных. Из всей фирмы только в моем отделе около половины программистов — религиозные, а другие начальники не хотят или не могут их брать. Я отвечаю за выполнение проекта и требую, чтобы ко мне в отдел принимали людей, которые действительно умеют и хотят работать, а не тех, что нравятся кадровикам. Из–за этого я уже пару раз всерьез конфликтовал с начальством. Меня поразило, как злобно шипела моя сотрудница, у которой всегда верхней одеждой является бретелька от лифчика, когда ко мне на собеседование пришла молодая женщина в шляпке: «Она рожать будет, а мы за нее работать!» Можно подумать, что сама она только работает и никогда не берет отпуск по уходу за детьми, и не ездит пару раз в год отдыхать за границу».

От себя могу только добавить, что, читая это письмо, я живо вспомнила как меня и моих друзей–евреев «резали» на вступительных экзаменах в МГУ и, как человека правдиво рассказавшего об этом иностранным корреспондентам, посадили в тюрьму на 10 лет за «клевету на советский строй». Эти воспоминания заслуживают отдельной статьи. И хоть мы уже 12 лет находимся на нашей «исторической» родине, а не в «доисторическом» СССР, я, все таки, не буду афишировать имени своей подруги, написавшей мне это письмо — что–то в Израиле все чаще и чаще напоминает мне советские порядки.

Может быть, действительно, не достаточно вывезти евреев из галута, но нужно еще вывести галут из евреев?