Снова батальон «Алия»

На встрече в штабе партии «Ихуд Леуми». Командир роты «Иерусалим» Сергей Литвинов, гл. ред. «Спектра» Борис Калюжный, вице-мэр Иерусалима Лариса Герштейн, командир батальона «Алия» Роман Ратнер.

После встречи с Иосифом Менделевичем, Романом Ратнером и Марком Галаем мы едем на встречу с Ларисой. Оказалось, что Лариса — это Лариса Герштейн, ни много ни мало, вице-мэр Иерусалима.

По дороге встречаемся с Сергеем Литвиновым, танкистом, в прошлом подполковником Советской армии.

Итак, мы в центре Иерусалима на улице Янай, дом 6 в штабе объединения «Исраэль Бейтену», лидером которого является Авигдор Либерман, а председателем центра партии — заместитель мэра Иерусалима Лариса Герштейн.

Роман Ратнер и Сергей Литвинов зашли к ней в кабинет для решения текущих дел. Я остался в общей комнате. Удобно устроился на стуле и задремал. Вдруг почувствовал, что в комнату ворвался какой-то сгусток энергии и движения. Поднимаюсь со стула и одновременно открываю глаза. На меня почти налетает небольшого роста хрупкая с виду женщина, энергично протягивая руку для знакомства¹.

Я не буду передавать начало нашего разговора. Его содержание представлено в интервью. Начну с интересного, но моему мнению, места.

Итак действующие лица. Как и ранее РР — это Роман Ратнер, ЛГ — вице-мэр Иерусалима Лариса Герштейн.

— (ЛГ) Приведу слова бывшего посла России в Израиле А.Бовина по поводу ввода наших военных подразделений в Газу и критики этого со стороны некоторых «правдоискателей», которые считают, что это неадекватный ответ. Так Бовин им отвечает: «Ворвались палестинцы в автобус и убили трех еврейских детей. Так что по вашему израильтяне должны войти в арабский автобус и убить трёх школьников? И это по вашему адекватно? Что вы имеете в виду под адекватным ответом?» Я с ним солидарна. Хватит говорить об адекватности. Давайте говорить о чести страны.

— (РР) Радио сообщает: «Обстреляли Гило. Мы ответили огнём из пулемётов». Почему из пулемётов? Мне сейчас пришел на ум куплет из российской песни:

Подкатили бы систему Град. Один залп по Бейт Джале и, я думаю, лет 300 оттуда никто стрелять бы не стал.

— (ЛГ) Роман, когда из Бейт Джалы стреляли ежедневно, меня пригласили в программу «Женский взгляд» вместе ещё с тремя какими–то общественными фигурами, может быть мэршами. И был задан вопрос: «Если бы вы были премьер-министром, что бы вы сделали?» Одна сказала, что надо встретить еврейских и арабских матерей и начать дискуссию. Вторая что-то в том же духе. А я сказала, был конец передачи осталась одна минута: «Дайте роту десантников на 2 часа, и я вам покончу с конфликтом в Бейт Джале…» Ведущая в открытом эфире говорит мне: «Ты нас просто убиваешь». «Арафат нас убивает, — отвечаю, — прекратите нести чепуху про дискуссии. Дайте роту десантников на 2 часа. Мне, не военному человеку, и я вам решу проблему. Стереть с лица земли два дома. Надо поберечь население? Надо. Хорошо. Вывезите население и сотрите с лица земли этот гнойник».

А позавчера я давала интервью по поводу заселения одного из районов Иерусалима. Кому бы какое дело, скажем, в Токио заселять тот или иной район? Но для нас другой стандарт, за каждым шагом весь мир смотрит с прищуром. Не политкорректно заселять евреями еврейскую столицу. Это провокативное действие!

— (РР) Лариса, тут рядом с Иерусалимом есть арабская деревня, которая годами не платит налоги.

— (РР) Не одна. Так мы готовы начать собирать с них налоги. Мы не боимся зайти в арабскую деревню и серьёзно спросить «Почему вы не платите налоги?» и провести все необходимые действия в связи с этим.

— (ЛГ) Американцы попросили не заселять евреями еврейский район Иерусалима, потому что это — провокативное действие. Давайте в этих рамках попросим американцев остановить наступление на Багдад, так как это провоцирует Арафата и его убийц.

— (РР) Арабы, как и все мусульмане, боятся только силы, грубой недоброй силы. Как мы, например, ездим по территориям? Мы ездим открыто и чтобы было видно, что мы вооружены.

— (ЛГ) Роман, не все мусульмане одинаковые. Есть умеренные мусульмане, с которыми можно иметь дело, которые поддерживают сотрудничество с евреями. Есть мусульмане, которым надо помогать. Они в огромном меньшинстве, в загоне, потому что динамика радикального ислама сегодня направлена на убийство. Радикальный ислам стал религией смерти. Но мы своей бездеятельностью и своей трусостью поощряем их экспансию.

— (РР) Я думаю, мы доживём до момента, когда будут судить авторов Осло, авторов вывода войск из Ливана. И тогда встанет вопрос о том, как мы предали армию Ливана. Это же не просто какую–то группу людей предали. Предали арабов, которые нам помогали. Отдали их на растерзание. Это преступление. Когда Советский Союз уходил из Афганистана, вывезли всех, кто помогал им…

— (ЛГ) А бегство и предательство в Ливане сделал не просто политик, а профессиональный военный. Военная преданность едва ли не главное качество военного профессионала. А это сделал в прошлом начальник Генштаба. И как мы выглядим в глазах даже наших доброжелателей. Кто после этого, как говорят «пойдёт с нами в разведку?»

Это можно обсуждать бесконечно. Я прошу прощения, мне надо в мэрию.

Расходимся, Роман попросил Сергея Литвинова подбросить меня в Кфар Адумим к дочери (поселение в получасе езды от Иерусалима).

Сажусь в небольшой новый вен Сергея и начинаю звонить мужу дочери, предупредить, что я на пути домой. Несказанно удивлён, что он ещё в Иерусалиме и ждёт вместе с дочкой (внучкой) уже больше двух часов, когда я освобожусь. Сергей договаривается с ним о месте встречи. Мы, плутая по центральным улочкам с одностороннем движением, добираемся до места. Успеваем немного поговорить. Полноценного получасового интервью, как я планировал, не получилось.

Короткий рассказ Сергея Литвинова, командира роты «Иерусалим».

Мой первый вопрос был о том, как он, русский человек, оказался в Израиле.

— Не думал не гадал. После окончания Бронетанковой Академии имени Малиновского служил в Украине начальником штаба дивизии. Всё нормально. А тут Украина возьми да отделись в самостоятельное государство. Попросили принести присягу новому государству. Я сказал, что присягу принимаю только один раз. В результате был буквально через пару месяцев уволен в связи с сокращением. Как раз родители жены, она еврейка, окончательно решили ехать в Израиль и мы к ним присоединились и вскоре уехали. Так я оказался в Израиле. И вот я уже 10 лет здесь.

— Желательно лучше, желательно, но ничего, для общения вполне хватает.

— О, первый год был очень тяжёлый! Я на четвёртый день, как мы прибыли, пошел работать на станцию техобслуживания. Современный танк не такая простая машина. Я и варить умел (имеется в виду электросварка. — Б.К.), и вообще с техникой проблем не было. Два араба там тоже работали. А у меня с одном из владельцев небольшой конфликт вышел. Так они решили, видимо, под это дело меня подмять. Пошел в раздевалку переодеваться, и эти два араба туда же и начинают мне что–то говорить, говорить да руками перед носом махать. Я ничего не понимаю. Весь мой иврит тогда ограничивался словами «кен» и «ло» («да» и «нет». — Б.К.). Они на меня кричат, а я только улыбаюсь. Тут один из них плюнул мне на кроссовку. Вы представляете, я меньше недели в новой стране, а тут такое происходит. Мне пришлось прореагировать. Другой араб убежал. Хорошо, думаю, с одним легче будет. Поднимаю его за куртку… Тут такой шум–гам поднялся. Сбежались все: «Как ты мог его ударить?» Я объясняю, что он меня оскорбил. Хорошо, в бухгалтерии работала женщина из России. Она всё им объяснила, перевела. Тогда главный владелец сказал: «Хорошо, хорошо, успокойся, но в любом случае руками трогать нельзя». Я отвечаю, «Хорошо, я ухожу».

Владелец просил не уходить, обещал побольше платить, но я пошел работать на завод. Это был мой личный арабо-еврейский конфликт, хоть я и не еврей.

— Я и сейчас. Работаю на заводе. Заработки упали. Подрабатываю уборкой офисов вечером. Да вот батальон ставим на ноги.

— Да. Пытался. Видел, что военные чины, с которыми я беседовал, заинтересованы в моих знаниях. Но и их можно понять. Начальник штаба из Советского Союза, да не еврей. Очень вежливо 5 раз приглашали на детектор лжи. Я каждый раз соглашался без тени сомнения. Я ничего не скрывал. В конце концов извинились, но отказали.

— Безусловно. Я же профессиональный военный. Я и «железо» знаю и тактики со стратегией. Да и прослужил, по всем ступеням прошел за 18 лет. Но сейчас я нашел себя, так мне кажется. Работа для денег, а батальон, что мы выращиваем, и для души, и как бы долг отдаю стране, которая меня приняла. Я эту страну полюбил. Не всё тут идеально, конечно, но Израилю я бы присягнул с лёгкой душой.

Тут мы и прибыли на место встречи. Распрощались. Я пригласил его и семью к нам в гости. Обещал встретить как дорогих гостей.

Надвигалась пятница 11 апреля. С утра брит мила внука, в середине дня интервью с Ларисой Герштейн, а ближе к вечеру поездка в поселение Офра, которое находится под охраной батальона «Алия». Об этом в следующем номере.

¹Интервью с ней, напечатанное в предыдущем номере «Спектра» было через несколько дней. Здесь же приведено как бы его начало. — Прим. авт.