Референдум

Пока ещё цветочки...

В здоровом демократическом обществе проблема насилия при решении политических споров даже и не возникает - нормальному члену общества (не уголовнику, не сумасшедшему и не иностранному агенту) это просто не может прийти в голову. У здоровой демократии есть несколько механизмов защиты от насилия в политике. Первый слой защиты - это юридический свод законов, который не разрешает четверым постановить демократическим образом, что они силой выгоняют из дома пятого просто потому, что они большинство и им так хочется. С другой стороны, поскольку во всяком формальном кодексе законов есть лазейки для злоупотреблений, существует и второй слой защиты - неписаная система правил, норм поведения, которым следуют все и которые действуют там, где юридический закон неприменим или бессилен.

Если в обществе не действуют эти формальные и неформальные механизмы, оно легко скатывается к диктатуре и насилию. Если власти игнорируют писаные и неписаные демократические нормы поведения (действуют вопреки своим обещаниям, держатся за власть при помощи силы, подачек и дефектов политической системы), если они, злоупотребляя законом, наносят удар по значительной части общества, то среди жертв этого удара непременно возникает мысль, что в рамках закона и демократии у них нет защиты. В этой ситуации власть неизбежно теряет легитимность. Тогда-то и всплывает вопрос о насилии.

Десять лет назад Рабин привел Израиль к соглашениям Осло, действуя ровно в противоположность мандату, который он получил на выборах, и попирая все нормы демократии (вспомним про тогдашнее правительство меньшинства, раздачу “Мицубиши” и бюджетов в обмен на голоса, административные аресты противников Осло, избиения мирных демонстрантов полицией и т.п.) Премьер-министр Рабин потерял легитимность в глазах общества, все его выступления перед общественностью сопровождались протестами. Опросы предвещали полную победу на выборах его политическому оппоненту, Биньямину Нетаниягу. Последней отдушиной для тех, кто хотел выразить свой протест против Осло, стала массовая кампания ненасильственного гражданского неповиновения, организованная внепартийным движением “Зо Арцейну”. Эти демонстрации были подавлены грубым полицейским насилием и судебными репрессиями. Отсюда было недалеко и до покушения на премьер-министра (мы не будем обсуждать здесь роль ШАБАКа в этой истории).

Десять лет спустя события развиваются снова тем же путем. Премьер-министр был избран на выборах для того, чтобы не допустить реализацию плана “одностороннего выхода из Газы”, выдвинутого Амрамом Мицной и возглавляемой им партией Авода. Нападки на план Мицны были центральным элементом в предвыборной кампании Шарона, который еще незадолго до выборов говорил, что “статус Нецарим - такой же, как статус Тель-Авива”. После выборов премьер-министр, игнорируя волю избирателей и в противоположность тому, что он обещал, начал реализовывать план Мицны. Выросшее из внепартийной организации “Зо Арцейну” и действующее теперь на политической арене движение “Еврейское руководство” заявило о нелегитимности действий Шарона с трибуны руководящего органа правящей партии - с трибуны съезда Ликуда. Премьер-министр не сдался и попытался получить одобрение своим планам на референдуме среди членов Ликуда, обещав следовать его результатам при любом исходе голосования. На референдуме Шарон с треском провалился. В любом здоровом демократическом обществе процесс бы на этом и закончился, и премьер-министр отказался бы от своего плана. Однако Шарон, при поддержке прессы, прокуратуры и левых, попирает все демократические правила: он нарушил свое обещание следовать итогам референдума, уволил несогласных с ним министров, игнорирует волю избирателей и свои предвыборные обещания и игнорирует партию, от имени которой он был избран на пост премьер-министра.

Все это - прекрасный пример скатывания демократии к диктатуре. Последняя отдушина для спасения от взрыва - это референдум.

Референдум не решит, оправданно ли насильственное выселение евреев из их домов с моральной точки зрения. Ответ на этот вопрос ясен и так - приказ о таком выселении откровенно аморален и незаконен, и всякий здравомыслящий еврей откажется его выполнять, даже если большинство проголосует за это.

Зачем же тогда нужен референдум?

Референдум - это возможность для нас раз и навсегда разнести в щепки ложь левых о том, что большинство народа на их стороне. Референдум - это исторический шанс для еврейского народа выразить свою любовь к Земле Израиля, высказать свое твердое мнение по этому вопросу безо всякой связи с политическими, партийными и личными пристрастиями, влияющими на голосование людей при выборах в Кнессет. Левые, во главе с Ариэлем Шароном, знают это и потому выступают против референдума. На фоне растущей среди солдат и офицеров готовности к отказу выполнить приказ о насильственной депортации евреев растет опасность взрыва, упоминавшаяся нами выше - давление в котле нарастает, а клапаны закрыты.

ШАБАК знает об этом и потому пытается заранее возложить вину на правых. Мы не смиримся с этим. Мы четко и во весь голос заявляем: тот, кто нарушает все правила - тот несет ответственность за последствия. Тот, кто собирается отдать армии приказ о насильственном изгнании евреев из их домов - тот несет ответственность за массовое неповиновение солдат и офицеров. Тот, кто использует парламентские мандаты, отданные избирателями Ликуду ради предотвращения бегства и разрушения, для объединения сил с левыми и арабами и реализации плана депортации евреев - тот несет ответственность за раскол в Ликуде. Тот, кто действует как диктатор - тот несет ответственность за разрыв тонких нитей демократии, скрепляющих израильское общество.

В заключение приведем отрывок из книги Антуана де Сент-Экзюпери “Маленький принц” (этот отрывок был процитирован Моше Фейглиным на суде по делу “Зо Арцейну”, где он обвинялся в подстрекательстве к бунту за организацию массовой ненасильственной кампании протеста):

«– Ваше величество... чем Вы правите?

– Всем, – просто ответил король.

– Всем?

Король повёл рукою, скромно указывая на свою планету, а также и на другие планеты и на звёзды.

– И всем этим Вы правите? – переспросил Маленький принц.

– Да, - отвечал король. Ибо он был поистине полновластный монарх и не знал никаких пределов и ограничений.

– И звёзды Вам повинуются? – спросил Маленький принц.

– Ну конечно, – ответил король. – Звёзды повинуются мгновенно. Я не терплю непослушания.

– Мне хотелось бы поглядеть на заход солнца... пожалуйста, сделайте милость, повелите солнцу закатиться...

– Если я прикажу какому-нибудь генералу порхать бабочкой с цветка на цветок, или сочинить трагедию, или обернуться морской чайкой и генерал не выполнит приказа, кто будет в этом виноват – он или я?

– Вы, Ваше величество, – ни минуты не колеблясь, ответил Маленький принц.

– Совершенно верно, – подтвердил король. – С каждого надо спрашивать то, что он может дать. Власть прежде всего должна быть разумной. Если ты повелишь своему народу броситься в море, он устроит революцию. Я имею право требовать послушания, потому что веления мои разумны.»

Вопрос о референдуме был вынесен на повестку дня последнего заседания фракции Ликуда в Кнессете, и большинство членов фракции выступило в поддержку референдума. Перед заседанием министры и члены Кнессета (в том числе и из лагеря Шарона) звонили нам и интересовались нашим мнением по данному вопросу - им было важно услышать, что мы поддерживаем проведение референдума. Мы надеемся, что на будущей неделе премьер-министр и все члены Кнессета, которые боятся за свое место, осознают, что голосование в Кнессете о плане депортации приведет к падению правительства и новым выборам, и только референдум сможет вернуть стабильность Ликуду и всей стране.

Вечером, по окончании праздника Симхат-Тора, в Нешере состоялась встреча делегатов съезда Ликуда, организованная Шаулем Мофазом. Среди приглашенных на собрание был и врач из Хайфы, делегат съезда Ликуда, д-р Шай Гросс - он получил личное приглашение по почте, и ему еще дважды звонили организаторы собрания, чтобы получить от него подтверждение, что он придет.

По окончании встречи Мофаз долго пробирался к выходу, пожимая руки представлявшимся ему участникам встречи, улыбаясь и фотографируясь с ними. Несколько человек, пожимая Мофазу руку, вежливо задали ему нелицеприятные вопросы о поддержке Мофазом плана насильственной депортации евреев из Гуш-Катифа и северной Самарии. После каждого такого вопроса, улыбка спадала с лица Мофаза и он, ничего не говоря, переходил к следующему участнику. Когда он дошел до д-ра Гросса, тот представился, пожал Мофазу руку и спросил: “Вы говорите, что основная угроза Израилю исходит от Ирана, а не от палестинцев. Почему же Вы тогда поддерживаете изгнание евреев из их домов в [Гуш-Катифе и Самарии]?” В этот момент терпение Мофаза лопнуло, он повернулся к своим охранникам и скомандовал им: “Возьмите его отсюда”. Охранник потребовал от д-ра Гросса пройти с ним в соседнее помещение. Д-р Гросс отказался, сказав, что у охранника нет никакого права задерживать его и что по закону человека можно задержать или арестовать, только если для этого имеется веский повод. В ответ на это охранник сказал: “Не волнуйся, повод я тебе найду”. После настойчивого отказа д-ра Гросса пройти в соседнюю комнату, охрана Мофаза вызвала полицейских, которые повалили д-ра Гросса на пол, избили его, сломали ему очки и порвали одежду. Сообщить свои данные д-ру Гроссу и стоявшим кругом в изумлении людям охранники Мофаза и полицейские отказались. В результате побоев д-р Гросс три дня не мог выйти на работу.  

 Версия для печати