Доктор Давид Матар, офицер резерва военно-медицинской службы не явится к месту прохождения резервистской службы по повестке, и уже сообщил о том, что он возвращает свой воинский билет.

В интервью нашему корреспонденту Рути Авраам он сказал, что отправил во вторник письмо на имя начальника управления кадров ЦАХАЛа, генералу Элиэзеру Штерну, в котором написал: «Отныне я не могу по психологическим и идеологическим причинам служить в армии, объявившей войну мне, моей семье, моим друзьям и значительной части нашего народа. Даже если будет принято тысячу законов о «размежевании» при поддержке 120 депутатов Кнессета и с разрешения всенародного референдума, БАГАЦа, ООН и Госдепартамента США. Поэтому я возвращаю свой воинский билет. Я готов отвечать за последствия своего шага, включая судебное преследование».

Как отмечает Рути Авраам, Давид Матар является председателем военно–медицинской комиссии при военкомате уже 15 лет. Во время кадровой службы он был главным врачом, а затем председателем медицинской комиссии при военкомате, по однодневной повестке, присутствуя на заседаниях комиссии в целом 30 дней в году. По существующему закону он должен проходить резервистские сборы до 2006 года, то есть, еще 14 месяцев.

«К моему глубокому сожалению, Кнессет проголосовал за реализацию «плана размежевания» и закон о депортации–компенсации, предложенные главой правительства. Насколько Вам известно, название «размежевание» является неуклюжей попыткой прикрыть истинный смысл действия, которое является насильственным трансфером восьми тысяч евреев из их домов и предприятий, созданных ими своими собственными руками в секторе Газы и северной Самарии. Это ликвидация и разрушение десятков цветущих поселков, включая синагоги и кладбища, до самой последней могилы.

Глава правительства возложил эту ответственность за претворение в жизнь своего плана, включая изгнание людей из домов, на плечи полиции и бойцов пограничной охраны. В прессе сообщают о серьезной подготовке, которая проводится в армии накануне этой акции, включая подготовку инфраструктуры, сбор разведданных, учения армейских подразделений на полигонах с макетами поселений, создание концентрационных лагерей для мужчин и женщин, осмелившихся оказать сопротивление. Солдатам говорят, что они должны использовать все доступные им средства для подавления сопротивления еврейских жителей, с их последующей депортацией и разрушением поселений.

Это означает, что армии приказано объявить войну группе ни в чем неповинных и лояльных граждан, определить их как врагов, ворваться в их дома силой, чтобы депортировать мужчин, женщин и детей. Речь идет о самой настоящей военной операции, с насилием, заранее подготовленным службами безопасности против еврейских граждан, что очень быстро превратится в трагедию, напоминающую «Альталену». Я даже не говорю о тяжелых потерях, вызванных огнем арабских террористов в процессе депортации, и особенно после реализации плана размежевания.

Этот неумный приказ является абсолютно незаконным, и запрещено любому солдату, еврею или нееврею, выполнять его. Армия обороны Израиля должна оборонять народ Израиля в стране Израиля и сражаться с арабским врагом, а не с еврейскими братьями.

Кроме того, как религиозный человек, соблюдающий заповеди, я рассматриваю любой приказ, противоречащий заповеди заселения Эрец Исраэль, как неоправданный приказ о нарушении субботы или поедании свинины. Эти приказы переходят все допустимые границы, так как они ставят солдат перед тяжелейшим выбором между верой и базовыми моральными ценностями и между верностью воинской присяге и государству».

Матар добавляет, что хотя он, как председатель военно–медицинской комиссии при иерусалимском военкомате не получит приказ о «депортации братьев из Гуш–Катифа и северной Самарии, я не могу служить солдатом во враждебной армии, объявившей войну мне, моей семье, моим братьям в Гуш–Катифе и северной Самарии и большей части народа».

Матар заканчивает свое письмо к начальнику отдела кадров ЦАХАЛа готовностью предстать перед судом: «Я с нетерпением жду возможности огласить вое заявление перед общественным форумом, чтобы таким образом я смог убедить других резервистов тыловой службы последовать моему примеру. Разумеется, если план размежевания будет заморожен или отменен полностью, я с радостью вернусь к прохождению службы, как я это делал все последние 15 лет».

Версия для печати