14 дней в Израиле

Я еще не прошел таможню, как у окошка, где девушка–офицер проверяла мой паспорт и начала задавать вопросы о цели визита в Израиль, появилась дочь и стала отвечать на иврите за меня. Та не удивилась, как я, и не спросила «как ты сюда попала», как я, а улыбнулась и сделала отметку в паспорте. А дочка объяснила, что ее пропуск на работу из того же министерства и этого достаточно, чтобы пройти в зону контроля… Израиль.

В этом номере журнала я смогу рассказать лишь о части своих впечатлений, и остановлюсь подробнее лишь на одной теме - батальон «Алия».

В этот раз я был в Израиле на колесах. Дочкина семья выделила мне купленный по дешевке маленький старенький потрепанный «Пежо», и я на нем исколесил Израиль от Хайфы, куда я совершенно не собирался, до Бэер-Шевы, куда тоже совершенно не собирался. Несколько раз заблудился. Один раз ночью, но все закончилось благополучно.

Вождение в Израиле - это отдельная поэма. Скажу лишь, что города сложнее, чем Иерусалим, я не встречал.

Мэрилендская Ассоциация Евреев поручила мне передать письма и чеки материальной помощи пострадавшим от террора. С этим заданием, кроме прочего, я и «носился» по стране.

Слева Лариса и Юрий Файзаковы, справа их дети и внуки.

Мой первый визит - семья Ларисы и Юрия Файзаковых, которые воспитывают своих осиротевших внуков. Дома была Лариса. Немного поговорили, я спросил разрешения сделать фотографию, она замялась: «А зачем, я Вам лучше дам фотографию всей нашей семьи». Достала фотографию, стала говорить, кто на ней кто, и тут ее голос дрогнул. Я тоже не смог сдержать эмоции и со словами «Сволочи, всех бы их...» обнял Ларису и быстро вышел из их квартиры.

Последняя встреча в рамках этого задания была с Костей Беляковичем. Мы несколько раз договаривались о встрече, да все срывалось. Наконец, в последний день пребывания в Израиле мы договорились встретиться у Центральной автобусной станции. Мне это было удобно, так как, возвращаясь из Тель-Авива, я неминуемо проезжал мимо этого приметного места. Немного снял на видеопленку. Потом разговорились. Выяснилось, что Костя собирается покинуть страну... Мой товарищ-израильтянин (И. П.), действительно, большой патриот страны, мы вместе возвращались из Тель-Авива, стал довольно напористо говорить, что в таком случае надо уезжать отсюда немедленно и подальше... Улучив момент, я заметил, что Костя побывал в теракте. Это замечание сразу изменило тон беседы. И.П.«150 раз извинился», а Костя сказал, что он очень любит страну, но, хоть прошло уже почти 2 года, не может отделаться от постоянного чувства страха. Распрощались мы тепло, а Костины слова благодарности есть на видеопленке.

Не менее эмоциональной было посещение Ирины Нуржиц, которая живет с сыном и отцом в Ор-Акиве. Попал я к ним не сразу. Каким-то непонятным образом оказался на 2-ой дороге (вместо 4-ой) и пролетел до Хайфы, где тоже был человек, которому я должен был передать чек и письмо. Созвонился, а Ор-Акиву оставил на «обратную дорогу».

Мэр Хайфы поздравляет Петра Мойшензона, занявшего 5-е место в Юношеском чемпионате мира по боксу. Рядом Олег Брик.

Хайфа, в смысле дорожного движения, недалеко ушла от Иерусалима. Если бы не помощь небес, я бы в Израиле не раз оказался в «неправильное время в неправильном месте». Вот и в Хайфе каким-то чудом оказался в окрестности нужной мне улицы Герцилия. Встретился с Олегом Бриком - руководителем организации «Спорт северу». Он рассказал о работе их организации, об их успехах. Один из спортсменов их школы на Юношеском чемпионате мира по боксу занял 5-е место.

Давид–Вадим Нуржиц со своей детсадовской подружкой.

Наконец Ор-Акива. Подъехал, запарковал машину и тут же увидел выходящую из дома Ирину Нуржиц, которая направлялась в детсад забирать Давида-Вадима. Я присоединился к ней. Давид - чудесный белокурый мальчуган. Очень активный и подвижный. За два часа, что мы провели вместе, он совсем не стоял на месте. То носился со своей детсадовской подружкой, то с машинами, то мы сражались на шпагах (он меня несколько раз сразил и я несколько раз «замертво» падал в кресло, под его восторженные визги), то во дворике с мячом, то опять с машинами. Один эпизод мне запомнился больше других. Давид бросает в мою сторону мяч и кричит: «Взрывчатка». Я отбиваю мяч ногой и слышу его продолжение: «Все, тебе оторвало ногу!»

Эти Хундиашвили я посетил вместе с Элеонорой Шифрин и Аней Гринберг. Эти - крупная, невероятно энергичная женщина с тонкими грузинскими чертами лица. Она одна воспитывает троих детей. Двое из них близняшки по 4 года и девчушка — 2,5 годика. «Расправляется» она с ними быстро и безоговорочно. Ее авторитет бесспорен. В этот день был ее день рождения. Накрыт сладостями небольшой журнальный столик и на нем настоящие грузинские хачипури. Лет 40 назад я был в восторге от них в Сухуми, где был на тренировочных сборах. С тех пор считал, что пробовал настоящие хачипури. Я заблуждался! Настоящие грузинские хачипури ждали меня в Израиле! Еще были невероятные сладости, скажем в виде большущих раскрытых роз, посыпанных сахарной пудрой... Оказывается, Эти - профессиональный кулинар. В Испании держала ресторан. Говорит на четырех языках...

Инна Зусман - 20 лет с небольшим. Хрупкая девчушка в инвалидном кресле. Живет она в общежитии (Еврейский Университет в Иерусалиме), но это на самом деле небольшая квартирка, подстроенная под ее нужды. Через год она заканчивает учебу. Оказалось, что мы коллеги, если мне немного сместиться по времени. Она программист. Оживленно поговорили немного на эту тему. По сравнению с прошлым годом она и выглядела, и беседовала намного оживленнее и жизнерадостнее. У меня создалось впечатление, что к ней приходит какая-то мудрость, обычно, несвойственная молодым людям ее возраста.

О посещении Сдерота и дома девочки, которая собой прикрыла младшего братика от Касама расскажу в следующем номере.

Моти Сандер и автор статьи в синагоге поселения на фоне Арон Кодеша.

Сектор Газа, одно из поселений. В это место я попал только со второго раза вместе с Романом Ратнером и Марком Галаем. На въезде люди из ШАБАКа¹ расспрашивают, зачем и куда едем: «К друзьям». Пропустили. Дорога во многих местах огорожена колючей проволокой. За ней территория ПА. Неухоженная земля, мусор, вдали неряшливые постройки. Мы на подъезде, звоню Моти Сандеру. Он, хоть и скромничает, но довольно хорошо говорит по-английски. Роман, хорошо знающий поселения Газы, на иврите договаривается с ним о месте встречи. Заезжаем в поселение Ганей Таль. Останавливаемся. Ждем. Почти сразу появляется маленький тракторок-вездеход. За рулем плотный человек в возрасте от 50-ти до 60-ти лет. Очень энергичен, лицо загорелое, крепкое рукопожатие и неистребимый оптимизм в глазах. Благодарит за помощь, говорит, что сейчас для них каждый доллар важен. Предлагает показать поселение. Оно небольшое и главная достопримечательность - синагога. Прекрасная синагога. Светлая, просторная со специальными помещениями для занятий малыми группами. Центральный зал украшает Арон Кодеш. Великолепная резьба по дереву. Филигранная ручная работа. «Эту резьбу, — с гордостью говорит Моти, — выполнил житель нашего поселения, алим из России Юра». Немного поговорили. Вдруг он обращается к Роману: «А я тебя знаю. Ты здесь снайперами командовал. Верно?» Роман улыбается: «Верно». Моти продолжает: «Вы хорошо поработали. Спасибо». Тепло прощаемся.

Я попросил Романа и Марка заехать еще в какое-либо поселение. Минут через 5 мы уже в другом поселении блока Гуш-Катиф — Кфар Даром².

Это самое опасное поселение в Газе. На дороге, ведущей к нему, время от времени видны следы разрушенных домов. Из них велся обстрел дороги палестинским «мирным населением». Роман обращает мое внимание на врытый в землю танк, люк открыт, из него торчит по пояс солдат, каска снята - жарко. Метров за 100 арабские строения, и снайперу оттуда ничего не стоит сделать прицельный выстрел, - объясняет мне Роман. Но последнее время тихо.

Проезжаем мимо полуразрушенного здания с выбоинами в стенах. Дом этот был разрушен танковыми орудиями. Выбивали террористов, обстреливавших шоссе, по которому мы ехали.

Снова врытый в землю танк. Роман объясняет, что эта позиция - его личная заслуга. Он убедил военное командование Газы в необходимости поместить боевую точку именно в этом месте. Действительно, местность там очень удобна для организации бандитской атаки на шоссе.

Метров за двести до самого поселения на обочине развивается израильский флаг. Роман снова объясняет, что на этом месте была убита мама вместе со своими четырьмя дочерьми, сама на 8-ом месяце беременности.

К поселению буквально примыкают строения арабской деревни. Некоторые из них в 2-3 этажа почти нависают над поселением. Идеальные позиции для палестинских снайперов. Именно тут и работало в течение почти года спецподразделение снайперов из батальона «Алия» под командование Романа. Именно здесь и была ими подавлена снайперская активность палестинцев, о чем была большая статья в израильской газете «Маарив».

Так незаметно для себя я перебрался к обещанной в начале статьи теме - батальон «Алия».

Встречался я с руководством и бойцами батальона несколько раз. Был в офисе в Ришон леЦионе и был в Тель-Авиве на встрече с бойцами, которые помогают Тельавивской полиции в самом «злачном» месте города — район старой автобусной станции. Об этой встрече и ее участниках я напишу отдельно, тем более что я снял эту встречу на видеопленку.

У меня было две цели, когда я договаривался о встрече в офисе батальона. Одна — простая и приятная — передать немного денег, которые собрала наша (мэрилендская) комьюнити для батальона. Вторая поговорить о фильме, который сделал Сергей Гранкин о батальоне, попытаться понять, что там правда, а что ложь не на основе общих соображений, а на основе каких-то фактов и документов. Как говорил С.Гранкин — «журналистское расследование».

Первое, что меня интересовало - деньги. В репортаже на канале RTVi С.Гранкин в паре с А.Истошиной очень ясно намекали, что деньги-пожертвования утекают неизвестно куда.

Первая возможная утечка — на входе. Скажем, «имярек» дал $100, а их нигде не отметили и пустили «налево». Заявляю ответственно, что деньги, которые достигли офиса батальона, все до последнего доллара зафиксированы в специальном журнале. Каждый человек или организация может найти себя в этом журнале. Приведено имя, фамилия, адрес и сумма пожертвования. Нью-Йорская Ассоциация когда-то передала заметную сумму одним чеком. Из батальона попросили прислать полный список пожертвователей. Все эти люди до единого представлены в журнале. На видеопленке у меня есть несколько таких страниц. Повторюсь — каждый может найти там свое имя.

Далее — расходы. Конечно, я не был в состоянии просмотреть все статьи. Этим один раз в год занимаются профессионалы. Но, например, ведомости выдачи талонов на питание я просмотрел. Батальон построен иерархически. Пачка талонов на питание выдается руководителю группы. Этот факт фиксируется в документе, где указано имя группы, имя руководителя группы, его номер (внутренний батальонный номер), дата, место и количество талонов. Следом за этой страницей идет страничка с данными всех, кто получил талоны от этого руководителя и их подписи. Таких страничек — толстенный кондуит.

Подобным образом расписаны все статьи расхода. Все задокументировано. Шкаф уставлен такими папками. На основании этих документов готовятся суммарные данные, которые представлены в бухгалтерском отчете. И уже этот отчет подвергается аудиторской государственной проверке. Если там возникают какие-то вопросы — всегда можно поднять детальные документы и получить ответы.

Это — формальная сторона дела. С другой стороны, надо быть очень неумным человеком, чтобы начать махинации в организации, которая на виду у тысяч людей. Это же самоубийство.

И последнее. Я не один раз встречался не только с людьми из батальона, но и с кругом людей в его окрестности. Я не могу себе представить, что невероятные усилия, положенные в организацию батальона и разворачивание его деятельности были затеяны для создания некоей «кормушки». В этот раз я принес чек на $500 от Мэрилендской Ассоциации, передал его Татьяне Холодковой. Сначала она выписала мне квитанцию, а потом тут же позвонила в банк и сказала, что сегодня они внесут $500. Надо ли это комментировать?

Вернусь к репортажу С.Гранкина. Существенными в нем являются только документы, которые были показаны зрителям. Изо всех остальных кадров, перетасовав их по другому и снабдив подходящими комментариями, можно сделать репортаж с прямо противоположным воздействием на зрителя.

1. Ответ Фрунзенского военкомата на чей-то запрос о прохождении воинской службы Романом Фуксоном (Ратнером).

2. Ответ Общества ветеранов-афганцев на запрос о службе Р.Фуксона (Ратнера) в Афганистане.

3. Ответ из Министерства обороны России о ненаграждении Р.Фуксона (Ратнера).

Напомню, что все эти документы были переданы Р.Ратнеру в помещении Кнессета, когда С.Гранкин хотел получить от него комментарии на них. Именно с этими документами я и ознакомился в офисе батальона.

Документ 1. Я пропускаю такие мелочи, как отсутствие регистрационного номера, печати и т.п.

На бланке Фрунзенского райвоенкомата напечатано, что Р.А.Фуксон (Ратнер) в настоящее время (2003 год) находится на учете в Ленинском (?) райвоенкомате и проживает по адресу (указан адрес).

Это одно несоответствие. Второе несоответствие.

К этому моменту Р.Ратнер уже 13 лет как не жил в Минске. Более того, его бывшая супруга продала квартиру, выписала всех, кто там был прописан, и выехала из нее. Вспомните, могли ли мы выписаться без того, чтобы не сняться с воинского учета?

Третье. Документ напечатан на лазерном принтере с выравниванием по правому краю. Это можно сделать только с использованием компьютера. Я, конечно, не был во Фрунзенском райвоенкомате г. Минска, но не могу себе представить, чтобы военкоматы в прозябающей Белоруссии были первоклассно оснащены оргтехникой. К примеру, в МВД Белоруссии печатают документы на игольчатых принтерах.

Еще хочу обратить внимание на сам текст. Его начало выглядит следующим образом:

Согласно Вашего запроса сообщаю, что гражданин Фуксон Роман Аронович 5.10.1960 г. р.., проживающий...

Документ 2. Этот документ и с печатью и с исходящим номером.

Два недостатка. Он опять напечатан на лазерном принтере с выравниванием по правому краю. И опять я не могу поверить, что Минская городская организация ветеранов войны в Афганистане «Память» располагает компьютерами и современными принтерами.

Согласно Вашего запроса сообщаю, что гражданин Фуксон Роман Аронович 5.10.1960 г. р.., проживающий...

Бросается в глаза совпадение текстов. Могут ли два разных человека в двух разных организациях начинать текст абсолютно идентично? Допускаю, но что совершенно невероятно, что эти два разных человека в двух разных организациях сделали одну и ту же опечатку. Взгляните: 5.10.1960 г. р..

Вот вам цена этих документов. Но в документе 2 есть и еще одно место:

Давайте порассуждаем. Допустим, «имярек» был призван в армию из г. Пятигорска и служил в Афганистане. И кто-то через 10-20 лет делает запрос об этом «имярек» в Минскую Городскую Организацию воинов Войны в Афганистане «Память». Он получит точно такой же ответ. Чтобы состоять на учете, надо было «придти и записаться». Если «имярек» не «пришел и записался», то он никогда у них на учете состоять не будет. Следует ли отсюда, что «имярек» никогда не был в Афганистане?

Надо ли мне тратить время и место в журнале, чтобы делать выводы об этих документах?

Теперь несколько слов о Романе Ратнере. Во время моей поездки в Израиль и здесь в Америке я нашел несколько человек, судьбы которых пересекались с жизненными дорогами Р.Ратнера.

Фаина Лазаревна Вольфсон (85), жительница города Ашкелон. Город расположен на средиземноморском побережье Израиле несколько севернее сектора Газа. Фаина Лазаревна знает Романа с детсадовского возраста. Во время нашей более чем часовой беседы, записанной на видеопленку, было много эпизодов. Приведу лишь два.

Роман с отличием закончил строительное отделение Бобруйского сельскохозяйственного техникума. Родители были этому очень рады и сразу после получения сыном красного диплома пошли в военкомат хлопотать об отсрочке призыва в армию, так как выпускникам с отличием предоставлялась возможность поступать в институт. В военкомате вежливо попросили придти через две недели. Им, якобы, нужно время для оформления необходимых бумаг. Через две недели родителей Романа ждал в военкомате сюрприз. Военком пригласил их к себе и показал письмо их сына министру обороны СССР Устинову с просьбой направить его на службу в Воздушно десантные войска. На письме резолюция какого-то военного чина: призвать на службу в ВДВ. Когда мама Романа осознала, что произошло, она бухнулась в обморок. Так Роман попал в ВДВ.

Фаина Лазаревна была глубоко оскорблена ложью, прозвучавшей на канале RTVi. Вот ее слова: «Как же он не служил в Афганистане, когда я как сейчас помню, как он с костыликом ходил после ранения».

Еще одна ее фраза врезалась мне в память: «Хорошо, что Галя³ не дожила до этого. Как ее сына незаслуженно позорят».

А вот небольшой эпизод, который произошел с Игорем Дайхиным - одним из основателей батальона, сейчас жителем Нью-Йорка. После просмотра фильма о действительной работе батальона одна из жительниц Нью-Йорка решила выписать чек на $550 на имя Романа и спросила Игоря, как правильно написать его фамилию. Игорь ей посоветовал выписать чек на имя батальона, потому что Роман все равно не положит эти деньги на свой счет. Кстати, сам Игорь, уволившись с работы перед отъездом в Америку, получил «увольнительные» и из них 10000 шекелей отдал для батальона.

Почти год уже ни Марк Галай, ни Татьяна Холодкова не получают ни копейки за свою работу в батальоне, подрабатывая на стороне.

Еще один эпизод из беседы с Фаиной Лазаревной: «Был бы он миллионер, как по телевизору намекали, стал бы он ко мне приходить да в займы просить 5000 шекелей?» Такие вот миллионы у Романа Ратнера.

Еще один человек поведал мне о своих контактах с Романом Ратнером. Зовут его Яков Гутман. Начиная с 1989 года, много лет избирался председателем Еврейской религиозной общины г. Минска.

«В феврале 1990 года по Минску поползли упорные слухи о надвигающихся еврейских погромах. Доходило до того, что многие не ночевали у себя дома... Проводили время и приходили на ночлег в синагогу. Я был на приеме в УВД Минского горисполкома, где мне подтвердили такие слухи и обещали усилить патрулирование в еврейских районах. Не помню, каким образом нас познакомили, но я обсуждал это с Романом Ратнером. Он со своими ребятами организовал круглосуточное дежурство в синагоге. Они были вооружены холодным оружием. У Романа был пистолет. Не знаю, было ли у него разрешение? Был ли это газовый пистолет или настоящий? Но факт - они несколько ночей провели с нами в синагоге до той поры, пока напряжение не спало.

Весной этого же года при подготовке к Песаху мы заключили договор с пекарями и запустили производство мацы для всей Белоруссии. Но наши пекари стали нарушать договоренности и махинировать с деньгами. Мы с Романом ходили к ним с требованием выполнять все договоренности. Все условия были выполнены и с нашей и с их стороны.

Мой третий контакт с Романом был связан с судьбой детей, попавших в черную зону Чернобыльской катастрофы. Осенью 1989 года в Минске была опубликована так называемая «Грибная карта». На ней вся территория Белоруссии была разбита на три зоны. Чистая зона, безусловно зараженная зона и зона, требующая дозиметрии. С такой картой я стал пробиваться к власть имущим в мировом еврейском истеблишменте. Пробиться не смог. Обратился к преподавателям Кунцевской ешивы (бывшая дача Сталина в Кунцево) Гедалии Рабиновичу и Пинхасу Гольдштейну. Короче, дело свелось к необходимости мне ехать в Нью-Йорк к Любавическому ребе и получать его поддержку. Тогда я мог рассчитывать на помощь хасидов в Израиле, которые смогли бы принять этих детей и организовать для них лечение и реабилитацию. Детей было ни много, ни мало 192 человека. Лететь в Нью-Йорк было не на что, а без этой поездки все дело рушилось. И опять Роман пришел на помощь. Компания, которой он руководил, купила мне билет до Нью-Йорка и обратно. В результате 192 ребенка без родителей 2 августа 1990 года прилетели в Израиль. Самому младшему из них тогда было 6 лет. Подавляющая доля этих детей осталась в Израиле и дождалась там своих родителей. Сейчас все они израильтяне, до сих пор держатся вместе⁴.

В 1994 году возникла проблема с поездкой в Израиль двух человек для вручения памятных знаков «50 лет освобождения Белоруссии». Роман тогда уже жил в Израиле и работал с «БелАвиа». Он обеспечил нам два билета.

Ну и пару слов о фильме С.Гранкина. Насколько я знаю Романа, ничего в фильме Гранкина не соответствует действительности. Во всех эпизодах, свидетелем которых я был, Роман не получил ни копейки за свои усилия и нисколько не претендовал на это».

Думаю, что я уже достаточно утомил читателя. Скажу в конце безо всяких доказательств искреннее убеждение, основанное на моих личных многочисленных контактах как в батальоне Алия, так и за его пределами:

Роман Ратнер получил в свое время звание майора.

Роман Ратнер не занимался незаконным присвоением себе денег, пожертвованных на батальон «Алия».

И последнее. Мама Романа жила в Милуоки (США), а сестра и сейчас живет в Америке. В свое время Роман мог бы поехать жить в США. Он выбрал Израиль.

¹ ШАБАК - служба государственной безопасности (СГБ) Израиля. — Прим. ред.

² Кфар-Даром - сельскохозяйственное поселение в секторе Газа, неподалеку от арабской деревни Даяр аль-Бала, в 16 километрах к югу от города Газа.

Основана в 1970 году, на месте одноименного разрушенного кибуца, который был организован в 1946 году. Во время Войны за независимость кибуц Кфар-Даром длительное время находился в осаде, и пришлось эвакуировать его поселенцев, после чего кибуц был захвачен египетской армией и разрушен. — Прим. ред.

³ Галя — Галина Борисовна - мама Романа Ратнера. — Прим. ред.

⁴ Когда я спросил об этих детях Романа, он сказал, что что-то помнит: «Кажется, мы помогли 52 детям получить лечение в Израиле. Не помню точно». — Прим. авт.