Марку Рыбальскому довелось участвовать и в Финской и в Отечественной войнах «от звонка до звонка». Ранение на последней войне привело к полной потере зрения. Но Марк Рыбальский смог не только закончить медицинский институт, но и защитить кандидатскую и докторскую диссертации. Помню слова одного из рецензентов — видного психиатра В.М.Банщикова, оценившего докторскую диссертацию Марка не только как научное достижение, но и как «высочайший человеческий подвиг». Помню атмосферу приподнятости, столь необычную для учёных советов того времени.

Марк Рыбальский более 50 лет отдал лечению психически больных людей. Десятилетиями накапливая свои наблюдения, анализируя и обобщая собранный клинический материал, он опубликовал около ста научных работ, 8 монографий и прекрасную книгу «Записки психиатра».

Яков Гендин

Чем больший промежуток времени отделяет нас от эпохи сталинизма, чем больше лет проходит со дня смерти Сталина и чем меньше остается в живых его современников, тем сложнее становится поиск и анализ следов совершенных им преступлений, а так же труднее оказывается ретроспективная объективная оценка психики этого человека — человека, безусловно, неординарного, но бесконечно коварного, безжалостного к людям, лично неоднократно осуществлявшего идейное и тактическое руководство самыми бесчеловечными и самыми массовыми преступлениями. Сейчас, по прошествии почти полувека после смерти тирана, нас более всего может интересовать анализ субъективных и объективных причин, сделавших возможными эти преступления. Причем, если некие «объективные причины» могут быть связаны с рядом факторов (неудачным государственным и политическим строем; тяжелой войной, стихийными бедствиями), то «субъективные факторы», как правило бывают обусловлены пагубными действиями лидеров страны (конкретного человека).

Сопоставляя субъективные и объективные причины бедствий, обрушившихся на народы Советского Союза, приходится признать, что все эти бедствия связаны с именем одного человека — Сталина (Не хотелось бы в этой связи принижать роль В.И. Ленина. Невозможно себе представить, чтобы Сталин смог прийти к власти иначе, как не на плечах Ленина, который не только гениальным маневрированием, но и полной беспринципностью и невероятной по масштабам ложью смог захватить власть и создать среду, в которой расцвел И.В. Сталин. — Прим. ред.) и с условиями жизни в созданной им стране. Все «исторические вехи» этой страны в период времени с 1917 по 1945 год, можно изучать по материалам непрерывно сменявших друг друга репрессивных компаний. Варианты подготовки, методы проведения и финал каждой такой компании всегда подчинялись одинаковой схеме, неизменно содержали какие–либо одинаковые предпосылки и всегда заканчивались «большой кровью».

Все мыслящие граждане страны понимали, что автором сценария каждой репрессивной компании, был сам Сталин. Только он определял количество, состав, варианты лишения жизни или свободы граждан страны в результате каждой акции. При этом «стукачество» было самой распространенной формой проявления «общественного сознания».

Насколько возможно судить по мемуарам и другим литературным свидетельствам, в характере Сталина с годами все больше проявлялись самые отвратительные и опасные для окружающих особенности и привычки. Согласно тем же источникам, Сталин был лишен не только чувства жалости или сочувствия, а вообще какой–либо душевности. В течение всей жизни он мало интересовался своими ближайшими родственниками, даже собственными детьми и внуками. Наиболее выраженным и постоянно нарастающим в его характере, по–видимому, можно считать собственное самоутверждение, стремление к единовластию, сметающему все на своем пути, а также увеличивающиеся подозрительность, жестокость, кровожадность.

К таким своеобразным чертам характера вождя, народ относился по разному. Большая часть сограждан верила ему как Б–гу и готова была идти за ним. Другая, несоизмеримо меньшая часть, воспринимала его постоянное стремление к кровопролитию, как свидетельство психического нездоровья...

Значительное количество людей, включая и специалистов–психиатров считают Сталина психически больным человеком, подкрепляя свои доводы ссылкой на академика В.М. Бехтерева, консультировавшего генерального секретаря в 1927 году. Тогда, проводив по окончании консультации знатного пациента, Владимир Михайлович в присутствии нескольких коллег, будто бы назвал его «сухоруким параноиком». Достоверным это событие считать нельзя также, как нельзя считать достоверным то, что через несколько дней после консультации кто–то пригласил академика в театр и в театральном буфете угостил пирожными. В результате академик вскоре умер от тяжелого отравления. Диагноз же «сухорукий параноик» в последующие годы был необоснованно и не вполне грамотно кем–то трансформирован в диагноз «параноидная шизофрения». Впрочем оба этих диагноза, «сухорукий параноик» и «параноидная шизофрения», в дальнейшем никогда более и никем друг с другом не сочетались.

Общеизвестно, что каждое заболевание, включая психическое, имеет начало (дебют), течение (развитие), исход (финал) и обычно характеризуется более или менее типичными, для каждого из этих этапов, признаками и не может протекать незаметно для окружающих. В данном случае, при жизни или после смерти Сталина, никто никогда не сообщал о каких–либо признаках его психического нездоровья. Использованное, по слухам, академиком Бехтеревым словосочетание «сухорукий параноик» ничего в данном случае не меняет. При этом если термин «паранояльность» (болезненная подозрительность) относятся к психиатрической диагностике, то термин «сухорукость» никакого отношения к ней не имеет (хотя неврологическим заболеванием — «левосторонней сухорукостью» Сталин действительно страдал всю жизнь). Возможно, любивший пошутить В.М. Бехтерев, с целью усиления эмоциональной окраски своего впечатления о пациенте, совместил обе особенности Сталина в словосочетании «сухорукий параноик», однако соединение этих симптомов («сухорукость» и «паранояльность») в единый симптомокомплекс не может приниматься всерьез.

Владимир Михайлович не мог предположить, что эта безобидная шутка может оказаться для него роковой.

Однако дело не в академике Бехтереве и не в пирожном. Главное здесь в решении вопроса о состоянии психического здоровья Сталина.

Итак, все, что известно о Сталине дает достаточно оснований считать, что психическим заболеванием он никогда не страдал и что все его злодеяния были продиктованы не расстроенной психикой, а врожденными качествами злонамеренного убийцы. Приведенный вывод дополнительно подтверждается тем, что близкие родственники и особо приближенные сотрудники, находившиеся в постоянном контакте со Сталиным, а также наблюдавшие за его здоровьем самые квалифицированные врачи страны, никогда не отмечали каких–либо болезненных отклонений в его умственной деятельности (Никто из подданных ливийского лидера полковника Каддафи, несомненно психически больного человека, сейчас не решится утверждать этого. Нельзя также сомневаться, что после смерти Каддафи многие будут открыто говорить о его болезни. Статистика на 1985 год: из 18 детей Каддафи от шести жен только один нормальный, психически здоровый человек. В отношении Сталина, даже после его смерти, никто из его ближайшего окружения ни разу не говорил о его психическом нездоровье. — Прим. ред.).

Ко всему сказанному следует добавить, что посмертное ретроспективное признание Сталина страдавшим психическим заболеванием, означало бы его реабилитацию: психическое заболевание не вина человека, а его беда. Согласно законам, существующим во всех цивилизованных странах, психически больной, совершивший преступление, признается невменяемым и не ответственным за содеянное, так как он «не способен отдавать себе отчет в собственных действиях и руководить ими», а, следовательно, невиновен в своих преступлениях и не должен нести за них ответственность. Такое заключение в отношении человека, не имевшего себе равных по числу и тяжести совершенных преступлений, было бы не только необоснованным, но оскорбило бы светлую память о многих десятках миллионов людей и их семьях, перенесших неимоверные страдания, замученных в тюрьмах и лагерях, без вины осужденных к каторжным работам, уничтоженных кровавым режимом, созданным Сталиным.

Необходимо уточнить, что речь идет об отсутствии у Сталина в течение всей жизни каких–либо признаков психического заболевания. Такое утверждение не исключает развития у него с детства и особенного в зрелом возрасте психопатических черт характера. Такое «психопатическое развитие» может оказаться неограниченным для людей положение которых в обществе ограждает их от ответственности за совершенные злодеяния.

Со дня смерти Сталина прошло почти 50 лет. Теперь все, что было при нем, кажется неправдоподобно трагичным. Тем не менее все это было — мы жили в аду не полностью осознавая это. Однако память нас не обманывает. Повторюсь: все, что мы помним действительно было и забывать об этом недопустимо. Отсутствие у Сталина психического заболевания лишь отяжеляет его вину перед людьми. Если бы он был «великим и гениальным», как об этом твердили при его жизни, он избежал бы проклятья, которые теперь заслужил.

Наиболее кратко интеллектуальные достоинства руководителя Коммунистической партии и Советского государства определил известный в прошлом авантюрист и лжеученый академик Лысенко. Открывая очередное заседание Президиума Академии (1951 г.) он с восторгом сообщил, что в обсуждении поставленных вопросов примет участие «великий и гениальный ученый всех наук, времен и народов — Иосиф Виссарионович Сталин». Однако вопрос о степени чьей–либо интеллектуальной одаренности не так прост: во многих толковых словарях (Даля, Ушакова, Ожегова), понятия «гениальный» и «великий» не противопоставляются друг другу и, в принципе, могут быть совмещены в одной личности (Хорошим примером такого сочетания мог бы служить Махатма Ганди — лидер индусского движения за независимость или Улоф Пальме — премьер–министр Швеции. Оба убиты. Первый — религиозным фанатиком–сепаратистом, второй — случайным подонком. Обычно «великость» предполагает «великие свершения», которые с необходимостью ведут к многочисленным жертвам и страданиям. — Прим. ред.).

Например, в толковом словаре Ожегова сказано: «гений — обладающий высшей творческой способностью»; «великий» — «превосходящий уровень, обычную меру в значении выдающийся».

По–видимому, практически удобно принять, что термин «гениальный» больше указывает на чрезвычайную интеллектуальную одаренность, а термин «великий» предполагает необыкновенные волевые качества личности, выдающиеся организованность и продуктивность мышления, чрезвычайную работоспособность в достижении максимальных успехов на избранном поприще. В соответствии с этим можно различать, например, словосочетания: «гениальный Пушкин», «гениальный Чайковский», «гениальный Эйнштейн» и словосочетания: «великий Петр I», «великий Наполеон Бонапарт», «великий Александр Македонский».

Не вызывает сомнений, что «великими» и одновременно «гениальными» могут быть названы исключительно люди, обладающие высокими моральными и этическими качествами...

В соответствии с этим назвать Сталина, приносившего (Последействия сталинских деяний, видимо, не скоро исчезнут с лица Земли. — Прим. ред.) людям горе и страдания, гениальным или великим — язык не поворачивается.

Вместе с тем Сталину нельзя было отказать в своеобразной способности везде, где бы он ни был, вызывать у присутствующих нечто среднее между чувством какого–то воздействия (наподобие гипнотического) и, чувством похожим на страх. Так Черчилль рассказывал, что во время Тегеранской конференции, в ожидании прихода «русского вождя», некоторые участники конференции демонстративно рассаживались в конференц–зале спиной к входной двери. Однако продемонстрировать свое безразличное отношение к Сталину им не удавалось: при его появлении, «как будто какая–то сила заставляла их вскочить на ноги, прижать руки по швам» и повернуться лицом к входящему.

Судя по воспоминаниям некоторых ближайших сотрудников Сталина и высших военачальников, Генерального секретаря боялись и либо участвовали в затеваемых им бесчеловечных акциях, либо покидали этот мир не по «собственному желанию».

Уголовный преступник И.Джугашвили. Около 1915 г.

Однако только лишь страх заставлял всех жителей огромной страны беспрекословно подчиняться диктатору? Только ли страх делал его власть неограниченной? Наконец только ли страх заставлял многомиллионное население страны боготворить вождя, возвеличивать его и т.п.? Трудно отрицать, что почти все мы «слагали песни о Сталине мудром, родном и любимом». Такие песни пели жители городов и сел, рабочие, служащие, колхозники, командиры народного хозяйства, молодежь и седовласые академики… Страна бедствовала, голодала, была лишена элементарных гражданских прав… Лучшие представители народа, погибали в тюрьмах, лагерях ГУЛАГа, а также от пуль в затылок. Народ же продолжал воспевать вождя.

Такое несоответствие между действительностью и мечтами, между теорией и практикой трудно себе представить.

При оценке волевых качеств Сталина, силы его злобного, агрессивного натиска, трудно обойтись без таких народных обозначений, как «сатанинская сила», «дьявольское воздействие» и т.п. Такие понятия действительно существуют и иногда трудно обойтись без их использования. Правда, реализацию некоторых деяний Сталина можно объяснить не только силой его воли и натиска, а незаурядными способностями сплетника, склочника, интригана.

Перечисленными способностями, в основном, правомерно также объяснить его внезапную и блестящую карьеру коммуниста №1 (если не считать болевшего и вскоре умершего Ленина). Действительно, трудно себе представить каким образом скромному и молчаливому комиссару по делам национальностей периода военного коммунизма, за каких–нибудь 8–9 лет (с 1922 по 1930 годы), удалось превратиться в грозного диктатора одной шестой суши земного шара (Нельзя не обратить внимание читателей на тот факт, что в той же Америке Сталину, скорее всего, не удалось бы сделать такую карьеру. Огромное значение имеет среда, в данном случае верхушка власти, не имеющая почти никакого представления о благородстве, честности, наконец просто порядочности, которая и позволила такому подонку подняться на вершину власти и находиться там почти 30 лет. Ведь в нормальном сообществе одного «безобидного» по меркам того времени высказывания о выборах: «Неважно как проголосуют, важно кто и как будет подсчитывать» было бы достаточно, чтобы этот человек не смог подняться даже на минимальную ступеньку власти. А ведь когда Сталин произнес эти слова, его вполне могли остановить уничтоженные им впоследствии «соратники». — Прим. ред.)?

Сталин обладал властью, которая не могла даже присниться любому самодержцу, любому диктатору, любому вождю. Он был властен в буквальном смысле над жизнью и смертью каждого жителя страны. Достаточно вспомнить, как он отрешил от власти, а затем физически уничтожил всех бывших друзей и соратников не только Ленина, но и своих собственных. Все это были люди не глупые, не трусливые, имевшие большой опыт нелегкой борьбы с самодержавием. Что могло помочь продвинуться в вожди Сталину — человеку неказистой внешности, небольшого роста, с узким лбом убийцы (по классификации Ламбразо) и не имевшему даже общего среднего образования?

Сравнительно недавно через все киноэкраны России и других стран прошел трехсерийный документальный фильм посвященный Сталину. Весьма претенциозное название этого фильма («Кто он — человек или дьявол?») казалось многообещающим. Можно было предположить, что авторы фильма наконец назовут Сталина «дьяволом», «сатаной» или «рядовым чертом». И одновременно лишат его титулов «великий» и «гениальный».

Однако успокою любителей всяческой мистики: Сталин не был ни дьяволом, ни сатаной, так же как он не был «великим» и «гениальным».

На мой взгляд основная «загадка психики Сталина» и одновременно «тайна его психики» состоит в том, что Сталин был не только выдающимся артистом, но также талантливым сценаристом. Свои сценарии он, по–видимому, предварительно неоднократно репетировал и только тогда реализовывал. В сценарии всегда включался момент витального (жизненного) страха. Несмотря на свою осторожность он не скрывал своей любви к мщению и способность получать наибольшее удовлетворение, даже наслаждение, в процессе мщения.

Продолжение.

 Версия для печати