Интервью с Аароном Левраном

Интервью с бывшим высокопоставленным сотрудником военной разведки Израиля (АМАН), а ныне исследователем военной и политической стратегии, бригадным генералом в отставке Аароном Левраном.

По оценкам служб безопасности, существовала опасность того, что при ликвидации лидера хамасовских террористов в Газе Салаха Шхаде могут погибнуть невинные, и, тем не менее, решено было рискнуть и осуществить его уничтожение. Какова Ваша оценка этого инцидента?

Во–первых, факты не совсем соответствуют тому, что было только что сказано. Но я не хочу сейчас вдаваться в подробности того, каковы были действительные оценки, была вероятность или нет, и важность и необходимость этой ликвидации и каковы причины этой ошибки.

Я хочу остановиться на двух–трех моментах, которые особенно режут слух, когда в нашем обществе и в СМИ обсуждается эта тема. Первое — у нас все время говорят не о гибели женщин и детей, а об «убийстве невинных». Т.е., не как о случайной ошибке или каком–то техническом срыве, о котором можно сожалеть, а как о преступлении и преднамеренном «убийстве невинных». Однако следует спросить, о ком все–таки идет речь. Жена и дети Шхаде — они невинные? Его близкие соседи, которые знали о его деятельности по подготовке терактов, но не сдали его властям — даже палестинским? Они невинные? Если 90% палестинцев1 среди них и матери и дети, поддерживают террористов–самоубийц и самые зверские формы террора против Израиля, то их можно считать «невинными»? И какова наша альтернатива?

Вы включаете сюда и детей?

Да, и детей, к сожалению. Да, и детей тоже. Когда рубят деревья, то летят щепки. Иного выхода нет. Как это ни печально. Когда американцы в Афганистане бомбят с воздуха и при этом погибают сотни гражданских лиц, кто–то в Америке оплакивает их денно и нощно? Кто–то говорит об этом? А они не невинные вовсе. А палестинцы, которые на 90% поддерживают террор, включая матерей и детей? Вы разве не помните неоднократно демонстрировавшиеся телевизионные кадры, где эти дети с гордостью маршируют, обвязанные поясами террористов–самоубийц? Это вовсе не означает, что мы должны сознательно и целенаправленно воевать с гражданским населением. И мы не сомневаемся, что ЦАХАЛ и на мгновение не имел это в виду, нельзя, нельзя строить планировать и исполнять военные действия, думая в первую очередь о сохранении враждебного к нам населения.

Вы имеете в виду высказывания, что если бы было заранее известно, о людях находящихся в здании, то ЦАХАЛ воздержался бы от выполнения этой операции?

Прекрасно — это как раз касается второго момента, на котором я хотел остановиться. Я думаю, что это глупо говорить так. Вы что думаете можно было предполагать, что в таком большом здании находился один Шхаде? Более того, уже давно было известно, что этот архи–убийца сознательно прячется среди гражданского населения. Так каким образом можно было осуществить его ликвидацию, не задев его окружение? Нельзя даже говорить об этом. Почему? Подумайте сами. Ведь когда об этом говорим мы, то выходит, будто мы сами признаем, что ликвидация этого преступника была преступлением. Более того, говоря об этом, мы заранее оправдываем их будущие акты варварства. Хочу обратить внимание, что в подобные высказывания внутренне противоречивы. Было с самого начала сообщено, что Шхаде был «тикающей бомбой», что он не только убил сотни людей, но и готовился убить еще многих и многих. Если это так, то приговор ему один — его следовало уничтожить и немедленно. Даже если это было связано с дополнительными жертвами вокруг. Потому что нет интифады «де–люкс». Потому что война, которую они развязали, чтобы нас уничтожить, стерильной не бывает.

Каков вклад ликвидации Шхаде в общую борьбу с террором?

Невозможно в деле такого рода дать точный ответ с цифрами и прочими точными данными. Это не экономика и тем более не математика. Но эта операция дала террористам понять — приговор всем вдохновителям и планировщикам терактов — смерть. Рано или поздно все они должны быть уничтожены, тем или иным способом, постепенно и систематически. И неважно, что стоят в очереди самоубийцы. Тех, кто их готовит, следует уничтожить. Иного выхода нет.

У нас еще говорят, что если бы знали, что подоспел договор о прекращении огня, то от этой операции воздержались бы.

Это хуже издевательства. Наши капитулянты и пораженцы хватаются за любой предлог, чтобы кричать о «политических горизонтах», хотя для этого нет никаких оснований. Неужели реки крови, что пролились за последние два года, не убедили нас, что этому зверью в человеческом облике нельзя верить ни на грош?!

Выход у нас есть только один — победить и полностью разоружить ПА и террористические организации. Если мы этого не сделаем, то у нас нет будущего. А если уж хотят о чем–то с ними говорить, то не о прекращении огня, а только об одном — об условиях их капитуляции.

Относительно примененного в этой операции вида оружия. Не была ли использованная бомба слишком крупнокалиберной?

Да, можно сказать, что бомба была несколько великовата для такой операции. Но использование именно такой управляемой бомбы было вызвано необходимостью, а не желанием причинить максимальные разрушения. Мощность ракетного вооружения вертолетов «Апачи» недостаточно для разрушения здания того типа, в котором находился Шхаде. Была необходимость ударить так, чтобы наверняка уничтожить этого преступника.

Перевод Элеоноры Шифрин
2 Августа 2002

Версия для печати