Мир и любовь

.

Если личная свобода — самая большая ценность нашей цивилизации, то ее главной чертой является терпимость. Именно она — основа основ нашей свободы. Она позволяет нам жить рядом, оставаясь, тем, кто мы есть или хотим быть. Следовательно, самый страшный враг, с которым может столкнуться наша цивилизация — это нетерпимость.

Новейшая история знает три отличных друг от друга, но равно агрессивных и нетерпимых культуры. Показательно, что они имеют много общего.

Каждая из них основана на абсурдных верованиях, которые не способны противостоять реальным фактам.

Каждая требует фанатичной и бессмысленной веры от своих последователей.

Каждая создала мощную пропагандистскую машину, которая производит самую неприкрытую ложь и промывает мозги своих адептов до такой степени, что они уже не способны критически воспринимать действительность, но, в то же время, пытается (а зачастую даже успешно) предстать перед сторонними наблюдателями в самом приглядном обличье.

Каждая возвела ненависть к чужестранному и инородному в разряд национальной политики.

Каждая объявила господство над миром своей главной целью.

Каждая пытается достичь этой цели военной силой, не оставляя покоренным народам другого выбора, кроме как принять веру захватчиков или умереть.

Каждая лишает своих сторонников элементарных человеческих прав, постоянно разрушая малейшие зачатки демократии.

Каждая создает, по существу, феодальный строй, абсолютно тоталитарный режим, где необузданная коррупция стала основой жизни общества.

Каждая выдвинула в верхние эшелоны власти посредственных лидеров, которым поклоняются и которых почитают неукоснительно.

Каждая несет ответственность за массовые убийства в планетарных масштабах.

Каждая приносит в жертву свой собственный народ — иногда миллионы людей — в ходе кровавой междоусобной борьбы, убивая на корню малейшую возможность инакомыслия.

Каждая воспринимает себя так серьезно, что даже самые дружеские и невинные шутки по отношению к режиму рассматриваются как величайшее предательство и караются соответственно — часто смертью.

Но кроме всего этого, есть еще одна характерная черточка, которая роднит их при всей якобы непохожести. Роднит до такой степени, что две из трех названных идеологий открыто провозгласили своей главной целью «окончательное решение еврейского вопроса».

А теперь позвольте мне назвать их.

Первая — это нацизм, который умер с окончанием Второй мировой войны.

Вторая — это коммунизм, который до сих пор жив в небольших и плачевно отсталых странах, таких как Куба и Северная Корея, а также в умах бесчисленных инициативных идиотов в США и Европе. В большинстве стран, которые еще совсем недавно находились под его влиянием, он быстро выходит из моды.

Третья культура — это ислам. Основанная 14 столетий тому назад, она успешно затащила своих последователей в средневековье и планомерно, не спеша, разворачивает мировой джихад (священную войну), который, если мы позволим ему преуспеть, уничтожит нашу цивилизацию также аккуратно и тщательно, как талибы уничтожили все свидетельства доисламской культуры, которые попали в их руки.

Очевидно, что между этими тремя культурами существуют и различия.

Нацизм оказался идеологически нежизнеспособным просто потому, что в его основу был положен тезис о превосходстве «ариев» (арийской расы). Вместе с тем, любая агрессивная идеология должна предложить покоренным народам хоть какое–то утешение, будь то после смерти или в неком неопределенном будущем здесь, на этой земле. Награда нацистов полагалась и предназначалась только для арийцев. Все остальные должны были находиться в вечном рабстве у немцев. Даже если бы Германия выиграла ту войну, правление нацистов не могло длиться долго.

Коммунизм доказал свою экономическую нежизнеспособность. Куба и Северная Корея уже не одно десятилетие гложут собственные кости. Куба ждет смерти Кастро. У Северной Кореи нет даже проблеска надежды: Ким Ир Сен создал династию. Советский Союз просто распался на части. Китай пытается держать курс на капитализм под руководством коммунистов; это интересный эксперимент, но, я полагаю, что счастливого конца у него не будет — ни для их экономики, ни для их формы правления: ведь есть же причина, по которой экономические успехи и демократия идут рука об руку.

Известно, что ислам не имеет подобных проблем. Называя себе религией, он пользуется защитой, которую дает наша цивилизация любой вере, коварно используя ту самую терпимость, которую он так стремится разрушить. Но заслуживает ли ислам подобной защиты?

Весь ужас заключается в том, что ислам, эта идеология завоеваний, рабства и геноцида, рядится в одежды религии. «Майн Капмф» пророка Магомета, известная верующим под названием «Священный Коран», объявляет весь мир с начала времен вотчиной ислама. Адам и Ева, согласно исламу, были мусульманами. Авраам, согласно исламу, был мусульманином. Каждый человек в мире, согласно исламу, рождается мусульманином, потому тягчайший грех давать ребенку другую веру (Хадис 157). Существует и такой «хадис»:

«Час (конец света) не придет, пока Вы будете сражаться с евреями, и камень, позади которого скрывается еврей, будет взывать: «O Мусульманин! Позади меня укрывается еврей, так убей его».

Евреи — не единственный народ, с которым должна до конца разобраться эта религия мира и любви.

«Час не придет, пока Вы будете сражаться с турками; людьми с маленькими глазами, красными лицами и плоскими носами. Их лица напоминают щиты, покрытые кожей. Час не придет, пока вы боретесь с людьми, чья обувь сделана из волос».

И подобных примеров — не счесть. Но это, безусловно, древняя история. Почему бы не взглянуть на современный ислам?

Израиль вопреки возражениям со стороны ВАКФ (исламской администрации Храмовой горы) открыл это место для немусульман. В статье, опубликованной 29 августа в газете New York Times, приводятся слова Ахмеда аль–Батша, палестинского законодателя из Иерусалима. (Кстати, разве голландские законодатели проживают, скажем, в Праге? Конечно, нет, ну тогда Нидерланды — не террористическая организация). Так вот, он так комментирует присутствие евреев на Храмовой горе: «Это экстремистские группировки, которые приходят сюда для молитвы». Газета никак не комментирует это высказывание, оставляя читателей с ощущением, что молитва богу — это признак экстремизма, в то время, как вознесение молитвы Аллаху, очевидно, таковым не является. Так как же? Есть ли хоть толика мира и любви в отношении палестинского законодателя?

Теоретически, мусульмане молятся тому же Богу, что и евреи. Тогда, каким образом молящийся еврей может хоть как–то оскорбить их? Если, с другой стороны, мусульмане, осознают они этого или нет, молятся дьяволу, тогда понятно, почему еврейская молитва оскорбительна для них, точно так же, как для всех достойных людей оскорбительно поклонение дьяволу. Но насколько терпимы должны мы быть к почитателям властелина тьмы?

Давайте, посмотрим на это событие немного с другой точки зрения. Предположим, что израильское правительство решило ограничить доступ на Храмовую гору для всех, кроме евреев. Только представьте, какую бурю протеста вызвало бы во всем мире подобное решение — и, я думаю, небезосновательно. Тогда почему же такому же остракизму не предадут те же самые ограничения, вводимые мусульманами?

Саудовская Аравия запрещает евреям ступать на свою землю под страхом смертной казни. Почему же никто не объявляет подобную политику расизмом?

Мой друг недавно вернулся из Азербайджана, преимущественно суннитской страны, где он провел несколько недель по делам бизнеса. Находясь там, он попросил одного из своих местных помощников взять его на службу в мечеть. Помощник заверил его, что подобный шаг стал бы очень болезненной формой самоубийства. Мой друг не понял ответа, тогда ему пояснили: «Ты — неверный. Только одно твое присутствие осквернит мечеть, и она не очистится до тех пор, пока ты жив», — пояснил помощник.

Кстати, мой друг заверил меня, что встретился там с прекрасными людьми: теплыми, искренне дружелюбными, невероятно гостеприимными, хорошо образованными и умными. Однако, сталкивался он там и с откровенной враждебностью по отношению к нему, как к чужаку. По его наблюдениям, дружелюбие и приверженность религиозным догмам находятся в обратной пропорции по отношению друг к другу.

Почему так получается, что церкви и синагоги приветствуют всякого, решившего переступить их порог, а мусульмане считают необходимым охранять свои храмы подобно гангстерам, оберегающим встречи семейных боссов? Почему Рим открыт для всех, а Мекка — нет? Какой именно мир они замышляют там, за закрытыми дверями? Какой любовью они там занимаются?

Задумайтесь, насколько психически опасным должен быть мужчина, который заворачивает свою любимую женщину в бесформенную робу, закрывающую ее с головы до ног, включая даже лицо. Задумайтесь, насколько психопатичным должно быть общество, которое подвергает своих женщин ритуальной клитеротомии. Возможно, вы зададитесь вопросом — где здесь мир и любовь? Подумайте, однако, насколько это сокращает шансы женщины стать жертвой убийства во «имя чести». Уникальная исламская концепция, убедительно демонстрирующая уникально исламскую интерпретацию, казалось бы таких универсальных понятий, как мир и любовь.

12 октября 2000 года два израильских резервиста, возвращающихся в расположение своей части, свернули не в ту сторону, и оказались в Рамалле. При этом они сделали совершенно разумную вещь: отправились за помощью в местный полицейский участок. И именно здесь толпа «миролюбивых» арабов с любовью разорвала их на части голыми руками. Я не преувеличиваю: их убили именно так. Жена одного из них пыталась дозвониться мужу по мобильному телефону. Кто–то из толпы ответил на звонок. «Я только что убил твоего мужа», — сказал он. Женщина была беременной. Ни один из представителей ислама не осудил это убийство, как противное самой идее ислама.

Исламский суд в Нигерии приговорил женщину к смерти за адюльтер. Вначале, ее по горло зарыли в землю. Затем толпа мирных и источающих любовь собратьев по вере начали бросать в ее голову камни. И делали они это до тех пор, пока женщина не умерла. Скорее всего, мулла не позволил камнеметателям слишком близко приближаться к жертве: это должно было произвести большее впечатление на участников пытки, и сама казнь длилось дольше. Полагаю, что толпа убийц состояла из членов общины, где жила осужденная на страшную смерть женщина. Не удивлюсь, что среди побивающих камнями был и мужчина, склонивший ее к измене. На суде он заявил, что не имеет никакого отношения к инциденту, и был отпущен из–за отсутствия улик. Женщина осталась с ребенком, ей некуда было бежать и негде прятаться. Ни один представитель ислама не опротестовал приговор. И впрямь, мир и любовь.

Проповедник ислама, образованный человек 30–ти лет, переодевшись ортодоксальным евреем, надел пояс со взрывчаткой и вошел в переполненный автобус, в котором после молитвы у Стены плача ехали домой евреи. Он привел в действие взрывное устройство, убив себя и еще 22 человека, включая шестерых детей. У него остались беременная жена и двое собственных детей. Его вдова рассказала журналистам, что покойный муж мечтал о смерти мученика; она счастлива, что его мечта, наконец, осуществилась. Ни один представитель ислама не осудил это преступление. Ни один мусульманский клерикал не подумает о необходимости отделить ислам от подобного преступного экстремизма.

Приблизилась вторая годовщина 11 сентября. За время, прошедшее со дня самого разрушительного теракта на территории Соединенных Штатов за всю их историю, ни один представитель ислама не сделал серьезной попытки дистанцировать свою веру от массового убийства. Все, что так ожидали услышать от лидеров ислама, свелось к простому утверждению: наша религия не потворствовала конкретно этому убийству. Каждое официальное осуждение, которое звучало в те дни и звучит сейчас, неизбежно, с характерным лицемерием, сводится к обвинению Израиля и Соединенных Штатов в… нападении мусульман на Израиль и Соединенные Штаты.

Все объясняется очень просто. Муллы говорят правду, утверждая, что ислам не потворствует убийству неверных. К сожалению, они забывают уточнить, что он просто дает право на подобное убийство. Если вам трудно в это поверить, проведите свое собственное расследование, прочтите первоисточники. А еще лучше, сделайте так: забудьте на время свои суждения о том, как быть должно, и вместо этого посмотрите внимательно, что действительно происходит вокруг нас. Миролюбивый и источающий любовь ислам существует только в воображении тех, кто верит, что «глубоко внутри мы все похожи друг на друга». Ну, тогда позвольте мне аккуратно разрушить ваши иллюзии.

Правда в том, что наше «глубоко внутри» определяется нашей культурой, а не нашей биологией. Вот почему глубоко внутри мы принципиально отличаемся от них. Мы отправляем под трибунал наших солдат, в то время, как они убивают мирных жителей. Мы не восхваляем убийц, не делаем из них героев и мучеников. Мы растим наших детей, чтобы они жили долго, счастливо и содержательно, а не приносили себя в жертву ложному, кровожадному божеству на том лишь основании, что они достаточно сильны убивать других людей.

Это различие объясняет, почему мусульмане постоянно принимают любой жест доброй воли по отношению к ним за нашу слабость: исламской культуре чуждо понятие доброй воли. Каждый раз, когда им представляется шанс убить, они убивают, кем бы ни была эта жертва — еврейским ребенком или их собственной сестрой, которая лишь ответила на приветствие мужчины–соседа. Их сознанию недоступно, почему Соединенные Штаты и Израиль, имеющие возможность раздавить их как клопов, до сих пор этого не сделали, хотя они сами делают все возможное, чтобы ударить нас побольнее.

Жду, что кто–нибудь возразит мне: большинство мусульман — не убийцы. Согласен. Более того, большинство мусульман, с которыми я лично встречался, были достойными, по–настоящему прекрасными людьми. Но ислам призывает к джихаду против нас и вынуждает нас вести войну. А во время войны все зависит от того, какая на тебе униформа, а не какой человек эту униформу носит. Вы когда–нибудь задумывались, сколько достойных, честных, талантливых молодых людей были безжалостно убиты только потому, что им довелось носить форму вермахта? Вы оплакиваете их смерть? И я призываю всех достойных мусульман вступить в священную войну на нашей стороне — при условии, что они не станут убивать своих командиров, как это сделал один американский солдат–мусульманин в самом начале военной кампании в Ираке. Мне интересно знать, этот предатель родился мусульманином или принял ислам в тюрьме: в США самые отъявленные преступники составляют большинство вновь обращенных в ислам. Может быть, любви и миру мы должны учиться у них?

Подозреваю, что наше самоубийственное нежелание вести войну против ислама, давно ведущего ее против нас, восходит к тому факту, что мы произошли от человека, который был готов убить собственного сына, когда Бог потребовал от него этой жертвы. Но он же молил Бога оставить в живых «невинных граждан» Содома и Гоморры, когда Всевышний решил уничтожить грешные города.

Если мы хотим выжить как цивилизация, если мы не хотим, чтобы наших внуков заставляли молиться, обратившись лицом к Мекке, мы должны будем уничтожить Содом и Гоморру, в которые превратился ислам, прежде, чем он уничтожит нас. И только тогда наступит мир и любовь.

«Хадис» — священные тексты, содержащие изречения, приписываемые самому пророку Мухаммеду или ближайшим его сподвижникам. Как правило, изречения касаются тем, не затронутых в Коране. Существует градация хадисов, некоторые считаются стопроцентно надежными, достоверность других подвергается сомнению (ком. MIGnews).

MiddleEastFacts.com, MIGnews.com. 

 Версия для печати